– Нужно время, все будет сделано.
– Хорошо, – со вздохом согласился Давыдов. – Прости, что побеспокоил. Спи.
И отключился, поморщившись, как все глупо вышло.
Предвкушение накатывало на него волнами, отчего и сна ни в одном глазу не было.
Иван разобрал чемодан. Он любил это делать: рутинная работа здорово прочищала мозги, помогала собраться с мыслями.
Когда с одеждой было покончено, Давыдов взял коробку и распаковал фотографию в рамке. Кадр запечатлел рассвет под мостом: туманная дымка, осень и пустота на трассе.
А ведь все началось с этой фотографии…
Он увидел ее на одном из интернет-аукционов пару лет назад, не пожалел денег, чтобы перебить цену других участников и купить.
С тех самых пор эту фотографию в рамке он всегда брал с собой в любое путешествие как талисман. Смотрел на нее, и на душе становилось… теплее.
Бизнес у Ивана давно был налажен. Во многих странах уже успешно работали его фитнес-клубы, спортивные секции, но хотелось чего-то нового.
Тут и Зуваров на горизонте замаячил с предложением вложиться в его медиабизнес.
«Почему бы и нет?» – подумал тогда Иван. Они встретились в его лофте, вот тогда-то Зуваров и заметил фотографию на самом видном месте напротив окна.
– А ведь это работа моего лучшего фотографа! – улыбнулся мужчина.
– Фотографа? – не понял он.
– «М. Князь», – указал на логотип автора в правом нижнем углу фотографии будущий партнер. – Машенька Князева – настоящий талант!
Давыдову тогда показалось, что он ослышался: в ушах загудело от прилива крови. Не бывает таких совпадений!
После ухода будущего компаньона мужчина прошерстил сеть. Работы М. Князя пользовались популярностью, а вот о нем самом ничего не было! Ни одной захудалой фотографии!
Это могла быть и не принцесса вовсе, а какая-то однофамилица! Только что-то внутри Ивана подсказывало, что фотографию под мостом делала его Манюня.
Именно там они впервые поцеловались и там впервые серьезно поссорились…
* * *
– Не ходи, Ванечка, пожалуйста! – Принцесса прижала руки к груди в молитвенном жесте, а у него кишки узлом скрутило от слез, что заблестели в ее глазах.
Под мостом было сыро, дул пронизывающий ветер.
– Манюнь, – Иван сжал холодные ладошки своей девочки, – ты же знаешь, я должен.
– Кому должен? Ну кому?! – отскочила от него она: глаза горят, на щеках гневный румянец, кулачки крепко сжаты.
У Давыдова даже дар речь отняло. Он свою Манюню впервые увидел фурией. И не думал, что такая сторона есть в его милой, нежной, светлой девочке.
А вот оно как…
В джинсах резко стало тесно, Иван успел обрадоваться, что длина ветровки прикрывает его реакцию. Не хотел смущать принцессу, она у него явно еще девочка. Чистая, нетронутая, настоящий ангел!