– Ты мне тоже очень нужна, принцесса, – признался, прижавшись лбом к ее лбу после затяжного поцелуя. – Победа будет за мной.
– Мне страшно, Вань, – выдохнула Манюня, вцепившись пальчиками в его ветровку. – Что, если…
– Никаких если, – тут же перебил ее страхи он. – Все будет хорошо. Ты мне веришь?
– Верю, – без раздумий ответила она.
– Продолжай верить. – Иван пригладил ее шелковистые волосы, которые растрепал ветер. – Хочешь, Ольку возьмем на бой?
– С чего вдруг? – округлила глаза принцесса. – Ты же против нашей дружбы с Лёлей…
Он вообще ни с кем ее делить не хотел, ни с какими Лёлями и подавно.
– Если с ней тебе будет спокойнее, то пусть приходит.
Этот бой дался ему тяжело. Рубанок, падла, знал, куда бить, целился по коленям, пытался пробить в печень и по почкам.
Иван пропустил удар в голову и едва не провалил бой. Сквозь звон в ушах его на плаву держало лишь обещание Манюне. Он должен ей победу – и он ее получит.
Хук Рубанок блокировал, закрылся, а вот апперкот пропустил. Брызги крови стали предвестниками удачи Давыдова. Еще один удар без передышки отправил противника на лопатки. С импровизированного ринга в подвале химкомбината самостоятельно Димка уже не поднялся.
Толпа взревела криками и аплодисментами.
– Молодчина, парень, – похлопал его Малконский по плечу, подавая полотенце, чтобы утереть кровь. – Еще несколько таких удачных боев, выигрыш на соревнованиях, и я подумаю советовать тебя на контракт за бугор.
– Спасибо, тренер, – сказал он, а глазами уже Манюню выискивал.
Кто-то из персонала должен был провести ее в раздевалки после боя. Давыдов поспешил туда.
– Ваня! – Его девочка кинулась к нему прямо с порога.
– Какая с*ка тебя обидела? – нахмурился он, увидев заплаканную принцессу. За ее спиной маячили Олька и Матвей Малконский – ублюдок тренера. Постоянно за его Манюней увивался, скот!
И проучить не проучишь как следует. Вряд ли Малконский-старший останется его продвигать, выбей Давыдов зубы его сынку. А хотелось.
– Никто, Ванечка. Просто страшно очень было за тебя, – погладила она его по плечу, и вся злость, что поднялась наружу от мордобоя, разом схлынула.
Только Манюня могла его успокоить одним взглядом, словом или прикосновением. Его принцесса.
Этой же ночью Машка стала его по-настоящему.
Он хотел снять номер в гостинице, украсить постель лепестками роз, заказать шампанское. В общем, выложиться на все двести процентов, только бы оправдать романтические ожидания принцессы.
На деле же все произошло в гараже, в котором он частенько ночевал, сбегая подальше от пьяных будней мамаши. Без роз, без романтики, но Иван убедился, чтобы Манюне все понравилось.