Предателей (не) прощают (Суботина) - страница 38

Ее первый раз и для него был особенным.

Трахался он умело, а вот в любви оказался полным лузером. Здесь они с Машкой шли наугад, вместе и за руку.

* * *

– Перед тем как подписать документы, я хочу убедиться собственными глазами, как работает «Гранд», – твердо заявил Иван Зуварову после ночи раздумий.

– Прилетай, конечно. Все покажу! – тут же согласился будущий партнер, не желая терять собственную выгоду.

Он и прилетел, со Славной. А утром выставил еще одно условие – гений мысли!

– Дай мне должность директора, – сказал партнеру аккурат перед тем, как поставить свою размашистую подпись в договоре.

Зуваров был мужиком дельным, акулой бизнеса, но таких раскладов никак не ожидал. Маленько прифигел от желаний Давыдова – это Ивану сразу стало ясно.

– Хочешь пустить по миру? – надо отдать ему должное, сказал без претензий, с толикой юмора в голосе.

– Не так выразился, Борис, – ухмыльнулся Давыдов. – Позволь мне сделать вид, что я директор. На время.

Иван в двух словах рассказал свой адский план, что сложился у него за эту бессонную ночь воедино, как пазл.

– Даже спрашивать не буду, зачем тебе это понадобилось, – хмыкнул Зуваров.

– Не спрашивай, – кивнул Иван. Так было даже лучше. Признаваться партнеру, что весь спектакль будет разыгран из-за бабы, с которой мутил в юности, не хотелось.

– Сколько времени тебе надо?

– Три недели, я думаю, хватит, – уверенно заявил Давыдов.

Он решил, что этого времени будет достаточно, чтобы завалить Машку, какой бы она ни стала. Если осталась хорошенькой – приятнее для обоих. Даже если обабилась и вышла замуж – все равно снимет пробу!

Иван понял, что иначе не успокоится. Ему просто необходимо было доказать самому себе: принцесса такая же, как и все остальные телки, неба в алмазах с ней не будет.

– Согласен! – обрадовался Александр Александрович Головко – лысеющий блондин с заметным брюшком, которому предстояло сыграть роль неожиданно уволенного шефа. – Давно я в отпуске не был. Свожу жену на море, эта стерва мне весь мозг чайной ложечкой уже выела!

Давыдов хмыкнул.

Странное дело: до женитьбы девушка ласточка, милая, солнышко, а после штампа в паспорте – стерва, бревно и пила «Дружба». Никогда он не понимал такой градации, но опыт друзей и знакомых неизменно доказывал правоту этого жизненного стереотипа.

– Не забывайте, что вам придется выполнять свои обязанности и дальше, только в тени, – напомнил он Головко, чтобы так широко не скалился. Топить компанию, в которой выкупил значительный процент акций, Давыдов был никак не намерен. Даже за возможность залезть Князевой в трусики.