– Я помню, – кивнул мужчина. – Только у меня тоже будет условие.
– Условие? – А этот Головко смог его удивить. – И какое же?
– Моего секретаря Светлану вы уволите по-настоящему.
– Оригинально.
Давыдов сделал вид, что такая постановка вопроса его нисколько не удивила, но любопытство заинтересованно подняло голову. Впрочем, Александр поспешил с объяснениями, ждать не пришлось:
– Работает ртом Светка отлично, как секретарь – хуже не придумаешь. Да и надоела она мне, начинает требовать чего-то большего, – скривился Головко. – А у меня жена и трое детей вообще-то.
Иван хмыкнул. Жена и трое детей – веская причина для отказа от серьезных отношений на стороне, от интрижки – нет.
– А может, вам Светочка тоже пригодится? – поиграл бровями мужчина. – Для снятия стресса после тяжелого трудового дня.
– Обойдусь, – Давыдов едва сдержал гримасу брезгливости, – я прилетел со своим личным помощником.
– Ну понятно, – осклабился в хитрой ухмылке он.
Понятливый какой, это же надо!
Таким, как этот Головко, и напоминать не стоило, что сотрудников ценят за профессиональные умения, а не за талант отсасывать, когда шефу будет нужно сбросить лишнее. И Давыдов промолчал.
А потом экстренно вживался в роль. И все шло идеально до того самого момента, пока он не увидел Князеву.
Обабилась?
Это он конкретно раскатал губу.
Перед Давыдовым была его принцесса, его Манюня. Вообще не изменилась! Только лучше стала, как дорогое вино, что с выдержкой временем лишь богатеет вкусом.
Князева оказалась такой крышесносной, что Иван почувствовал недвусмысленное шевеление в брюках. ***дь, вовремя!
– Доброе утро, начнем? – Давыдов задействовал свою фирменную обезоруживающую улыбку.
Он вел совещание и постоянно напоминал себе, что перед ним Мария Князева – не Манюня, не принцесса, а просто обыкновенная женщина, которых сотни.
А ведь Иван был уверен, что запомнил: принцесс не существует.
Каждой от тебя что-то надо. Только одна говорит прямо, а другая имеет мозги, чтобы тонко манипулировать. Секс – тот вообще стал обменником на бабки.
Князева на него смотрела, словно на привидение.
«Не ожидала, детка? Вот он я!» – так и хотелось развести руками Ивану, да толпа ненужных свидетелей мешала.
И какой-то хмырь с Машкой рядом – шкаф лыбящийся. Тот наверняка сразу просек интерес Ивана и постоянно выводил его из себя. То за спину Князеву приобнимет, то на ушко что-то прошепчет.
Дерьмо попало на вентилятор и полезло с Давыдова.
Он откровенно перегибал палку, нащупывал пределы того, что Машка может ему позволить, и ловил кайф от ее искренней злости.