Настя нетерпеливо дергала за руку, пока я благодарила её учительницу, к моему счастью забравшую ребенка к себе домой из школы. А я облегчение испытывала и, одновременно, было горько на душе - машина сломалась серьезно, а завтра снова как-то надо ехать на новую работу! Если на такси теперь придется добираться - точно вся зарплата, которая и без непредвиденных трат значительно меньше старой, уйдет на дорогу! И встать тогда нужно намного раньше - вдруг свободных машин в такси не будет... А ведь ещё Настю до школы довезти нужно!
... Когда входили в свой подъезд, на часах было без десяти десять! Мы в такое время обычно спать укладывались!
Второй рабочий день, проведённый в новом коллективе, вымотал меня ещё сильнее, чем первый - вчера начальница жалела и сильно не загружала, а сегодня все уже было по полной программе.
Ноги гудели, несмотря на то, что на них были самые удобные сапоги без всяких каблуков. Дико хотелось есть - это в Министерстве имеется своя столовая и десятки блюд на выбор, а там, где я буду работать теперь, только комнатка с микроволновкой да чайник. Сырники, которые принесла из дому растащили новые коллеги (зато они веселые и компанейские, а не напыщенные снобы, как на старой работе), оставив мне всего пару штук...
- Мам, а Татьяна Викторовна сказала, что родители тоже могут прийти на утренник. Ты придешь?
Я с ужасом вспомнила, что новогодний утренник в школе будет уже послезавтра, и это - вполне себе рабочий день! Отпроситься с работы в первую неделю на новом месте было просто нереально - у меня не повернулся бы язык. Но как же жаль было ребенка! Как жаль! К ней совсем некому сходить... А у всех будут родители!
- Настюш..., - начала я, топая вверх по лестнице. Мужской голос был слышен ещё снизу, но отражаясь от стен, а может, ими приглушённый, он не был сразу узнан мной. Зато именно сейчас, когда до квартиры оставалось всего два пролёта, я вдруг, в один момент его узнала и остановилась, как вкопанная, занеся одну ногу над ступенькой.
- И куда он делся? - спрашивал Плетнёв.
- Кто? - бабушка за дверью, видимо, "переключилась" в этот момент, но к Денису явно испытывала глубокую симпатию и искреннее доверие - потеряв нить разговора, не замкнулась и ушла, как бывало обычно, а продолжала общаться и напрягала остатки своей, угасающей с каждым днем, памяти изо всех сил.
Сначала я не поняла, о ком они разговаривали, но когда Плетнёв назвал имя, все встало на свои места:
- Куда делся Роман Шевцов?
Ничего себе! Вот так история! Это он обо мне выпытывает у бабули? О муже моем бывшем разузнает? Да так увлекся, что не слышит совершенно, что я домой пришла!