Жалел её очень. Но изо всех сил пытался скрыть свою жалость. Думал. Понять пытался, за кем из сестер следил, за кем, как одержимый, каждый день наблюдал из окна.
Ушел от неё ночью, как пришибленный. Рассказ такое впечатление произвел.
Потом понял, что не успокоил ведь девушку, не помог ничем, да даже не дослушал ее! Но в тот момент меня просто оглушила новость о том, что две девушки, одинаковые внешне, существуют! Две, а не одна! И как понять, которая из них мне нравится?
Потом дошло. Когда сегодня днем растапливая камин с Матвеем, исподтишка наблюдал за тем, как она наряжает елку, как грустно улыбается, как, по-детски склонив на бок рыжую головку, перебирает игрушки, переложенные ватой в большой коробке.
Да как мне сестра её нравиться может, если я не знаю её совершенно! Это с ней, с Аленой, я разговаривал, это её общительностью, её юмором, восхищался! А там... Дома... Неважно, за кем наблюдал - пусть и за каждой по-очереди даже! Это доказывает только тот неоспоримый факт, что внешне эта женщина мне тоже кажется привлекательной!
Уснуть не мог. Хотелось пойти к ней и объяснить, что она не виновата ни в чем! Ну о какой вине может речь идти, если просто жизнь свела их с сестрой с подонками, с мразью, которые ни с чем не считаются, никого не щадят! И за эти годы, которые она лишала себя нормальных радостей жизни, которые проживала рядом с сестрой без надежды на счастье, на будущее, Алёна сполна расплатилась за юношеское легкомыслие... Долго думал и к полуночи, когда тихий детский плач, рвущий душу, утих в комнате Дениса, все-таки решился!
Только Алёны в комнате не было. И я заволновался. Подумалось вдруг, что чувство вины порой толкает людей на ужасные поступки!
И отлегло, радостью душа наполнилась, когда увидел её внизу, сидящей у камина. Волосы по плечам распущены - пламенем кажутся, искрятся в огненных отблесках! Залюбовался. Долго стоял, оперевшись на перила - испугать боялся, но и уйти уже не мог. Такой она одинокой, беззащитной, но и близкой, родной казалась, что об одном только все мысли были - подойти к ней, обнять, заслонить от всех бед, от прошлого, спасти ее от одиночества... и себя тоже.
Видел, словно в замедленной съемке, как она подняла вверх лицо, как посмотрела на меня, как блеснули глаза, пламенем окрашенные. Ничего не сказал, позвал мысленно, словно могла услышать, словно понять могла: "Иди ко мне!" И она неожиданно встала со своего места и пошла, безотрывно глядя мне в лицо!