Эл несколько раз переспросил, действительно ли его кузен выдал место встречи. Похоже, ему в это не верилось. Я тоже нервничала, так как эльф вполне мог привести Александра и его группу захвата в засаду. На оставшихся пятерых ребят из Сашкиных сослуживцев Эл косился несколько нервно. А я наоборот, надеялась, что пятерых и Николая хватит в случае нападения, если нас всё же выследят.
— У вас лишнее оружие найдется? И пара бронежилетов? А то мне не очень нравится быть ходячей мишенью, — похоже, мой вопрос застал сослуживца Сашки врасплох. Но он вспомнил, чья я кузина, усмехнулся и пошёл на кухню, где была свалена их аммуниция.
Бронежилетов оказалось несколько. Как ни странно, мой размер тоже нашёлся. Кимусаби бронежилет одел неохотно, пояснив, что сам с лёгкостью попадёт из лука в глаз противнику, даже с расстояния в сотню метров, но согласился, что таких, как он, лучников — мало. И большинство эльфов на расстоянии в двадцать метров предпочитает стрелять в корпус, особенно если стрелы отравленные.
Нервность ситуации я запивала кофе. Эльф достал несколько кусков дерева, бечёвку и потребовал вернуть "ритуальный кинжал", который оказался у Александра. Я нашла небольшой ножик и предложила "на замену". Так что эльф оказался занят, мастеря себе оружие — стрелы и лук. Я некоторое время любовалась, насколько мастерски у него это выходит. Стрелы у него были деревянные, "оперение" и наконечники — тоже. Но острые — чиркнув по ладони остриём я с удивлением почувствовала, как по руке стекает кровь — и ранка оказалась глубокой и болезненной. — Дурью не майся, — вслух сказал один из спецназовцев, наблюдая за моими экспериментами со стрелой. Но, когда я подняла взгляд, чтобы ответить, все пятеро смотрели в сторону, и кто из них меня отчитал, вычислить было уже невозможно. Спецназ, блин. Мгновенная реакция, абсолютная наблюдательность.
А потом я снова почувствовала сюрреалистичность происходящего. Сижу на кухне у подруги на даче в Крыму, рядом со мною пятеро спецслужбистских, а с Николаем — так все шестеро. Поедаю разогретый кусочек пиццы — никто другой есть не стал, и вдумчиво наблюдаю, как этнический эльф, в существование которого я не верила ещё неделю назад, вырезает из кусочка древесины себе лук со стрелами. Автомат и пистолет, ему, видите ли не подходят в качестве оружия. Сашка пришёл через час. Хмуро кивнул мне, и кинул перед эльфом на стол какие-то артефакты.
— Ха, на вид золото, — мысленно отметила я. Но восхищаться изумительными изделиями, видимо эльфийского происхождения, мне не дали. — Малышка, у нас двое раненых из наших, один — тяжело, — напряжённо сказал Сашка, — Мы их в спальню отволокли. И трое пленных к тому эльфу, что уже есть. Упакованы и в подвале. Я вскочила на ноги. Если "тяжело ранен" в представлении Сашки на нормальный язык перевести — это означает "при смерти". Он свой перелом ноги в детстве обозначил, как " пустяки, ничего страшного".