— Не могу. Сон, как рукой сняло. Но ты спи. — целую ее в лоб, чтобы успокоить. — Со мной все впорядке…
— Тебе нужно сходить сделать снимок головы, проверить, что нет изменений. — Женя отчитывала меня часто. Она выгнула одну бровь и поджала губы. Маленький Сталин. Очень властная женщина.
— Обязательно. — трудно спорить с человеком, подарившим тебе жизнь. — Спи!!
Встаю с дивана в одних трусах и подхожу к окну, разглядываю старую зеленую лавочку в снегу перед подъездом. Обычный обшарпанный российский подъезд с высокими елями перед окнами. Достаточно симпатичный, но чужой.
Три месяца назад Женя нашла меня всего в крови в пятистах метрах от больницы, где работала, за мной тянула кровавая полоса. Я лежал в луже собственной крови, практически не дыша. Во мне было три пули: в голове, плече и животе. Если последние две были более опасны, то от первой я потерял память. При мне не было ни документов, не было ничего, что могло бы сказать о том, кто я.
На мне был лишь чёрный костюм, в пиджаке которого хранилась странная фотография. Единственная вещь из моего прошлого. Я часто смотрел на фото, пытаясь вспомнить, кто эта рыжая девушка в бальной пачке. Женя считала, что я просто где-то купил открытку и носил ее с собой для пропитки сексуального влечения. Потому что фотокарточка была запредельно чувственной и откровенной. Вряд ли какая-то рыжая бестия решила для меня сделать такое фото.
Поиски.
На карточке была девушка в сетчатом боди и прозрачной легкой пачке, и тонких белых колготках. Она стояла в стойке у подоконника, закинув одну ногу в шпагате к стене. Красные пуанты на фоне белых стен, так и магнитили взгляд к ее стройным хрупким ножкам. Розовые соски торчали и призывали потрогать чувственную кожу покрытую мурашками. Изгибы ее тела были идеальны, я не раз водил рукой по ее шее и плечам, словно пытаясь дотронуться до живой девушки. Но еще сильнее притягивало ее лицо, волнистые густые рыжие волосы, непослушно выбившиеся из пучка. Огромные голубые глаза, занимавшее почти все место на лице, проникающие и пленяющие, и эти губы, я словно чувствовал их вкус. Она была ангелом. Идеальной.
И сейчас, после сна, я ощутил острое желание еще раз посмотреть на фотографию, посмотреть на эти глаза, на изящную шею. Может быть в прошлой жизни я был одержимым маньяком?
— Вась, ложись, а? Я начинаю переживать за тебя! — Женя была коротко стриженной шатенкой, высокой и очень худой, с ее работой она проводила много времени на ногах, показывая дюжую силу. Я восхищался ей и был благодарен за спасение своей жизни. Но более того, Женя хотела меня как мужчину, она однозначно проявляла свою симпатию.