Родители.
Лицо мамы менялось, от белого до синего, от испуганного до “в ужасе”. Она встала и обхватила себя руками. Такой потерянной и жалкой я видела ее впервые.
Мне хотелось подойти и обнять ее, чтобы успокоить. Но я словно вросла в стул, не могла пошевелиться. Слушала сама Джо с замирающим сердцем. Оно практически перестало качать кровь по венам.
— Вова, это правда? Ты просрал все имущество? Все МОЁ имущество? — я никогда не видела ее такой и мне было страшно. Я словно была в центре мыльного сериала. — Да, наверное, Эмма, ты уже взрослая…
Мама словно говорила сама с собой. Она обернулась, и на ее лице появилась решимость, она скрестила руки:
— Мне было двадцать, когда я вышла замуж за местного московского авторитета с кличкой “Лис”, его так называли за хитрый ум и ярко-рыжие волосы. — Тут-то моё сердце и остановилось окончательно, я вжалась в стул, понимая, что ничего не будет как раньше. — Кто бы, чтобы не говорил о нем, он был честным и прекрасным мужчиной, он так любил нас с тобой, Эмма. Тебе был годик, когда его расстреляли на нашей даче. И мы остались одни, у нас были деньги и имущество, но у меня не было работы, ты была маленькая и так часто болела… Я не знала, что делать. Тогда Вова стал нам помогать, защищать, взял все заботы и хлопоты на себя. Он стал мне мужем и тебе отцом. И мы жили же счастливо?
Мамин рассказ был сбивчивым и нити иногда ускользали, но суть я смогла уловить. Этот человек с оскалом напротив, который меня вырастил и учил кататься на велосипеде, целовал в ушко, успокаивал, был мне не родным отцом. А еще он хотел меня продать. Я почувствовала как на щеках стало горячо от слез, они жгли изнутри и снаружи. Сегодня мне сделали больнее, чем когда-либо.
Джо притянул моё лицо к себе и крепко поцеловал в лоб; интимно, но смело и успокаивающе. У этого мужчины все было по-своему, он распространял свои правила на окружающих. А мне это было так не обходимо. И к черту все.
— Джо. — мог голос был еле слышным. Боль пробралась в каждый сантиметр моего тела. — Выкинь его отсюда. Видеть его больше не хочу.
Он хмуро посмотрел в мои глаза, затем решительно кивнул, размышляя о чем-то. Мужчина так медленно встал и двинулся на человека, который мог быть моим отцом, что казалось, что время замедлилось. Мама слегка заметалась, пытаясь предпринять какие-то меры против Джо, но до их осуществления сдалась, глядя на меня с вопросом.
— Мама, ты многого не знаешь. — Сказала я новым для меня голосом. Этот человек был не тем, кем мы его всегда считали. Он только пользовался нами. — Тебе никогда не будут рады в этом доме, и ты больше не семья ни мне ни моей матери. Когда ты пристроил свою жопу на все готовое рядом с отчаявшейся женщиной и больным ребенком, может ты и пытался быть хорошим человеком. Я благодарна тебе, и поэтому не буду просить своего МУЖА, оторвать тебе голову. Это мой тебе подарок! Я даже дам тебе еще отходные за то, что ты не появишься в нашей жизни больше никогда. Гандон, ты меркантильный!