Он прижимает большой палец к моему клитору.
Я задыхаюсь и хватаюсь за ремень безопасности, сохраняя равновесие.
Я близко.
Я так, так близко, что ощущаю это в воздухе.
— О.. Эйден.. ох, пожалуйста.
— Хм. Ты хочешь, чтобы я позволил тебе кончить, Эльза?
Я мгновенно ненавижу себя, когда киваю.
Он околдовал меня, нравится мне это признавать или нет.
— Тогда, может, тебе не стоило меня злить, а?
Прежде чем я успеваю понять смысл его слов, он убирает руку, оставляя меня опустошенной и страдающей.
Я смотрю на него широко раскрытыми глазами.
Этот мудак только что оставил меня на грани оргазма?
— Я же говорил. — он засасывает свои пальцы — те же самые пальцы, которые только что были во мне — в рот. — Сначала ты должна заплатить.
Глава 15
Эльза
Я так расстроена и зла, что не обращаю внимания на то, куда мы едем.
Да, я хочу, чтобы он рассказал мне все. Да, этот придурок знает мое тело больше, чем кто-либо должен знать.
Но разве это оправдание моей сильной реакции на него?
Я должна была оттолкнуть его, а не притягивать, черт бы побрал.
Я выхожу из оцепенения только тогда, когда машина замедляет ход и останавливается посреди ниоткуда.
И я имею в виду в чертовой глуши.
Мои конечности напрягаются.
Это не особняк Кингов или цивилизованный мир.
Нет.
Место кажется пустынным, без каких-либо домов или людей в поле зрения. Единственный признак человеческого вмешательства — это грунтовая дорога, по которой мы, должно быть, добрались сюда.
Бесчисленные сосны стоят вдалеке, почти сталкиваясь с облачным небом.
Единственное здание в поле зрения это похожий на коттедж дом с деревянным строением и небольшим садом перед ним.
Мои лопатки напрягаются, и я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, будто ищу помощи.
И, может, мне действительно нужна помощь.
Какого черта Эйден привёз бы меня сюда, если бы не планировал каким-то образом причинить мне боль?
Он выходит и закрывает дверь. Я вздрагиваю от этого звука.
Что, черт возьми, со мной не так? Если бы Эйден увидел это, он бы использовал это против меня.
Когда я не выхожу из машины, он поворачивается ко мне и открывает дверь. Его предплечье покоится на капоте Феррари, когда он смотрит на меня сверху вниз, как на чудо.
С этой точки обзора он такой потусторонний, что несправедливо.
— Ты собираешься сидеть здесь весь день? — он спрашивает.
— Ни за что, черт возьми, я не выйду из этой машины.
Его бесстрастное лицо на месте, когда он говорит отстраненным тоном
— Не волнуйся. Я не хороню их здесь.
Мои глаза почти вылезают из орбит, когда я таращусь на него.
Он разражается смехом, звук эхом разносится по округе, как музыкальный инструмент.