И получилось: хлеб в тот, третий, год работы Дроздова в совхозе уродился неплохой, по урожайности совхоз вышел на пятое место по району.
Но миновало еще два года, прежде, чем пшеница у Владимира стала давать стопудовые урожаи. К той осени 1966 года, когда мы встретились для основательного знакомства, стаж его агрономической работы перевалил за четыре года. Это был мужчина богатырского телосложения, с крупными чертами крестьянского, располагающего к общению лица и низким, раскатистым баском.
Километр за километром бежит дорога. «Вот и «Божьи поля», валки тучные — не перешагнешь, старики прикидывают: центнеров на тридцать потянут. А рядом — я сразу узнал ее, родимую: лущёвка, из-за которой столько всего натерпелся Яков Петрович Орищенко. Теперь она «реабилитирована». Позапрошлой весной здесь впервые засеяли по лущёвке три небольших поля и получили неплохой результат. В прошлом году уже на большей площади она снова оправдала себя. И нынче тоже».
Потом Владимир заговорил о новых сортах зерновых: с прошлого года он всерьез занялся обновлением сортов пшеницы. Уже в этом году половину площадей засеяли сортами первой репродукции, раздобывая семена всеми правдами и неправдами.
— А еще у нас есть удивительный сорт овса, который мы чуть ли не первыми в мире запустили в производство, — не без гордости сообщил мне Владимир. — Привез прямо с селекционной станции. Урожайность не так чтобы очень, всего около 15 центнеров, зато зеленой массы — по 375, вдвое против кукурузы. Во овес!
На этом разговор прервался, мы подъезжали ко второму отделению, где главного агронома ждали дела куда более важные, чем разговор с журналистом.
— Сегодня, Александр Трофимыч, занимайся только семенами! Весь день — только семенами! — наказал Владимир участковому агроному и подробно разъяснил, что и как надо делать. Затем дал подробные инструкции заведующему зернотоком и управляющему отделением. Те дружно кивали и обещали сделать все как надо.
По пути на третье отделение заехали на зябь. Владимир проверил качество пахоты и отбиты ли поворотные полосы. Если не были отбиты, — дожидался пока подъедет тракторист и пройдется плугом по кромке поля.
Одно было непонятно: зачем главному агроному стоять и ждать целых двадцать минут, пока тракторист делает эту поворотную полосу. Сказать — и ехать дальше. В конце концов, на отделениях есть участковые агрономы.
— На них мало надежды, — сказал Владимир. — А спрашивают в первую очередь с меня.
Субботу я провел в райцентре, а воскресным утром вернулся в совхоз. Владимир был в конторе.