Без взаимности (Романова) - страница 86
Однако, эти разумные рассуждения быстро выветрились из ее головы, когда на пороге двери, которую она не успела закрыть за ним, снова появился ее муж. Рину затопило облегчение. Потому что он выглядел совсем не страдающим. Скорее, даже желающим заставить страдать ее.
- Забыл что-то? - ехидно осведомилась она, чувствуя, как тает от осознания того, что он вернулся, несмотря на ее слова.
Тот факт, что Артем настолько нуждался в ней, подпитывал ее эго и уверенность в себе, пошатнувшиеся после истории с Егором. Было приятно быть кому-то необходимой, как бы эгоистично это не было с ее стороны.
- Тебя, - ответил он, наклоняясь и без видимых усилий поднимая ее с пола.
Однако, стоило ей оказаться на ногах, как он наклонился и взвалил ее на широкое плечо, будто мешок картошки. Рина от неожиданности взвизгнула.
- Идиот, ты что делаешь? А ну поставил меня на место!
Конечно, он и ухом не повел, целенаправленно двигаясь к двери.
- Да, постой же ты! Там же Гангстер! - закричала она, понимая, что упрямец решил сделать все в своей типичной Тихоновской манере и просто увезти ее из собственного дома.
После ее слов он резко остановился.
- Какой, к черту, Гангстер!?
В голосе слышалось недоумение.
- Пес! Отпусти меня.
Естественно, он этого не сделал.
- У тебя есть пес? С каких пор?
- Ты действительно хочешь сейчас это обсудить? Я вишу вниз головой и меня сейчас стошнит.
Наконец, мужчина внял голосу разума и поставил ее на ноги, крепко ухватив за талию. Боялся, что убежит? Из собственного дома? Вот дурак.
- Пес Богдана живет со мной, пока его нет, - сказала она Артему, положив руки ему на грудь, чтобы удержать равновесие.
Голова слегка кружилась. Он уткнулся лбом в ее макушку, тяжело дыша, и она застыла, не зная, что он собирается делать дальше. К ее изумлению, грудь под ее ладонями начала подрагивать, а потом до ее ушей донесся низкий смех. Крепко прижав ее к себе, Тихонов зашелся в приступе веселья, уткнувшись ей в плечо, и сотрясая все ее тело вместе со своим. Рина могла только недоуменно хлопать глазами, не понимая, то ли у него истерика на нервной почве, то ли его действительно могло что-то рассмешить в этой ситуации.
- Что смешного? - спросила она.
- Мы, - отсмеявшись, ответил он. - Ну, и то, что собаку назвали Гангстером.
Отстранился, поднимая ее лицо к себе за подбородок, чтобы смотреть в глаза, и одарил ее таким нежным взглядом, что она невольно поежилась, чувствуя себя последней дрянью за свое поведение.
- Когда вернутся родители?
- Не сегодня, так что из дома я не выйду, - миролюбиво ответила Рина. - А зная тебя, ты меня всю ночь держать будешь. Так и быть, можешь остаться.