Но ничего не вышло: мне в очередной раз вкололи наркоту и я снова впал в это сомнамбулистическое состояние. И согласился с приговором суда. И кивал, и подписывал документы.
А потом, оказавшись в клетке, моим главным другом и первым врагом стал тюремный врач. Он не щадя щедрою рукой прописывал мне транквилизаторы.
Я бы сгнил там, в этой ужасной клетке, один, под воздействием транков подкупного врача. Сгнил и никогда не вышел на свободу, хоть эта свобода и не была мне особенно нужна.
Если бы не Провидение.
Когда меня впервые вызвали из клетки, я не понял ничего, впрочем, как обычно. Тюремщик, который вел меня в другую комнату, сам был удивлен.
— Эй, Алекс, у тебя впервые свидание за два почти года. Ты понимаешь, о чем я толкую? — усмехнулся он.
Я даже не повернул головы на его голос — настолько были убиты инстинкты, снижена реакция.
И только оказавшись в небольшом кабинете, где проводились встречи заключенных с родными и близкими, я, кажется, впервые выглянул из своей раковины. Ко мне на встречу пришел совершенно не знакомый мне человек. Пожилой мужчина с заостренными чертами лица, красными глазами. Сущность волка в нем выдавал только внимательный взгляд.
— Алекс, — мягко сказал он в телефонную трубку, через которую мы должны были общаться. — пришло время выйти тебе из тюрьмы на свободу. Ты нужен там, на воле.
— Кто ты? — еле ворочая языком, как и своим сознанием, выдал я.
— Я — лесник, — сказал он. — И я знаю, что ты не виновен. К сожалению, у меня нет доказательств против того, кого подозреваю, но зато у меня есть доказательства твоей невиновности!
Я кивнул. Хотя, честно говоря, в тот момент я вообще ничего не понимал. И еще очень долго не мог осознать до конца, что происходит вокруг меня.
И только спустя два месяца, когда вся наркота вышла из организма, я, наконец, смог разглядеть своего спасителя — Лесника. Оборотня без имени, семьи, который имел только одну цель — уничтожить Клауда Блэквуда, советника мэра. И ведомый этой целью он вышел на меня, для того, чтобы спасти.
Спасти из лап подкупленного правосудия, но оставить меня наедине с самим собой и моей собственной тьмой. И это медленно, но верно убивало меня до тех пор, пока я не стал достаточно вменяем, силен, для того, чтобы пойти войной на это исчадие ада.
Алекс
Я осторожно положил ее руку на кровать. Натянул джинсы и спустился вниз, на первый этаж. Открыл холодильник и достал яйца с молоком. Взбил венчиком продукты, вылил смесь на нагревшуюся сковороду.
Все эти простые, медленные движения отвлекали меня от той, что была наверху. От Амалии. Амалии Блеквуд. Жены моего врага.