Вспоминать нельзя. Сейчас заварю свежий чай, насыплю в плетенку бубликов, и макая их в вазочку с вареньем, посмотрю новости.
Где пульт, куда делся пульт? На подоконнике нет, на тумбочке тоже нет, значит на холодильнике. Все правильно, на холодильнике. Что там у нас показывают? В Европе неожиданно выпал снег, сомалийские пираты захватили торговое судно.
Так, здесь реклама: опытный психоаналитик поможет решить все ваши проблемы… Стоп. Поможет решить проблемы… Надо запомнить. Но стоит ли идти к неизвестному врачу? Наверное, нет, но выбора тоже нет. Если я попрошу кого-нибудь из знакомых порекомендовать хорошего психоаналитика, то начнутся ненужные расспросы, пересуды. Лучше самой, может, повезет. Попробую завтра записаться на прием.
– Вы молчите уже пятнадцать минут.
– Я не знаю, о чем говорить.
– Давайте так. Я буду задавать вопросы, а вы постараетесь на них ответить.
Я кивнула головой.
– Вы пришли ко мне, чтобы решить свою проблему, так?
– Так.
– У вас не ладятся отношения с близкими, конфликт на работе или беспокоят переживания, не связанные с окружающими людьми?
– Последнее. У меня сон. Страшный, я бы сказала ужасный.
– О чем этот сон?
– Я вижу, как убивают маленькую девочку, но переживаю это так, как будто убивают меня.
Я говорила о животном страхе, который гнал меня по сугробам, о тяжелых валенках, утопающих в снегу, о смехе солдат, разрывающем барабанные перепонки, о боли между лопатками, когда пуля, словно ввинчиваясь, миллиметр за миллиметром разрезала на кусочки крошечные клеточки мягкой плоти. Я говорила очень долго или мне казалось, что долго. Я плакала, повторяя снова и снова «я не могу умереть, я не могу умереть…».
– Выпейте воды, и вам станет легче.
Стакан был прохладным, солоноватая на вкус вода освежала рот.
– Я думаю, что эта девочка – я.
Теперь замолчал психоаналитик.
– Почему вы молчите?
Он как-то странно посмотрел на меня, подергал пуговицу на рубашке, потер запястье на правой руке.
–Я один из солдат, стрелявших в девочку. Я помню тебя. Такая маленькая и жалкая, ты постоянно спотыкалась и падала. Было видно, что ты очень сильно боишься и очень сильно хочешь жить. Я долго прицеливался, ждал, когда ты выбьешься из сил и не сможешь подняться, сама, от страха… Но ты цеплялась за жизнь и продолжала бежать. Тогда я выстрелил. Я был солдатом и должен был убивать. Шла война и на войне убивают. Это непреложный закон. В тот же день меня убило осколком снаряда. Русские бомбили с воздуха…
– Этого не может быть. Это просто сон, ужасный, кошмарный, но сон. Причем здесь вы?