Софья
– Ну, что встали? Проходим, моем руки – и к столу! – хлопочет Костина тётя. Она у него красивая. Утончённая. Ей даже худоба идёт, хоть я и знаю, отчего она почти насквозь светится. Это последствия болезни и горя – так Костя говорил.
Мне сложно доверять почти незнакомым людям. Как-то я всегда была такой – сторонилась чужаков. Но Костя… это сложно объяснить, а времени для анализа у меня сейчас нет.
Он действительно не пугал. Да, по привычке, я всё ещё напрягалась с ним рядом. Большой сильный мужчина. Такой если приложит, то я лягу. Но в нём нет ничего от Дениса. Ни в характере, ни в поведении. Только мышечная масса. А так у них даже фигуры разные.
Костя ниже ростом, но мощнее, наверное. Он как столетний дуб – широкий в плечах, крепкий в ногах. И талия у него не тонкая, но в нём – сплошные мышцы.
Может, потому что голос у него такой, а может, потому что он двигается мягко, без резких движений, складывается впечатление, что он добродушный увалень. Но это обманчивый первый взгляд. Если присмотреться, то видно: в нём много скрытой силы. Наверное, он может быть опасным.
Но то, как бережно он держит ребёнка на руках, как играет с ней, водит носом по детскому носику-кнопочке, как воркует, развлекая маленькую Асю, как обращается с Вовкой, смотрит на свою тётю, – говорит совершенно о другом.
А ещё… наверное, что-то было у них с Аллой. Потому что Арк, хоть и шутит, но глаз с жены не сводит, и что-то такое собственническое проскальзывает в его поведении. Вроде бы с Костей они не на ножах, но до крепкой мужской дружбы их отношения не дотягивают.
– Вову позову, – говорит Громов, усаживая меня за стол. – Хватит им с Бастиндой бегать по снегу. А то пирожков не достанется, и я окажусь лгуном.
– Пирожков хватит на всех, – говорит радостно Лика. Лицо у неё разрумянилось, глаза блестят. В чём душа держится, а такая энергичная, радостная, суетливая немного. Видно, что скучала по Косте. – Я ещё и с собой вам дам.
– Нет, я всё равно позову. Как мы без Вовы? Он так пирожков хотел.
А я сижу, слёзы близко-близко. Он заботится. Помнит. Ему не начхать на моего Вовку, хоть мы ему никто и девушка я не его, а липовая.
И пока сижу, пытаясь с собой совладать, всякие мелочи на ум приходят. Как он помогал мне куртку снять. Как вёл за локоть к столу. Как стул отодвигал заботливо.
Кажется, ерунда. Но за вот такими, на первый взгляд, ничего не значащими штрихами скрывается его характер, воспитание. Портрет в полный рост. Издалека – тёмное полотно, где виден крепкий мужчина с мускулами, а вблизи – чуткий, вежливый, помнящий мельчайшие детали человек. Я за Вовку душу продам. А он… то ли хорошо знает, на что давить, то ли просто чувствует меня так, как никто и никогда не чувствовал.