Михайловна уже была на посту: сидела, осторожно примостив спину, на кухне, чай пила.
– Я вам сегодня кресло сюда перетяну, – пообещала. – Вам нравится здесь сидеть, а стулья – не самый лучший вариант на сегодня.
Михайловна горбится. Бледная, морщины чётче на лице проступают.
– Возишься со мной, – вздыхает, склонившись над чашкой. – Добрая ты, Софьюшка. А мне всё не лучше. Давно бы пора. Видимо, надо сдаться и отдаться в руки специалистов. Возьмут они меня под белы рученьки и… Нет, потерплю ещё немножко. Авось отпустит.
Странно было видеть её такой подавленной. Всегда энергичная, бодрая, улыбчивая Михайловна сейчас казалась сломленной жизнью старушкой, а не яркой креативной дамой.
– Я приготовлю завтрак, – перевожу разговор на другое, зная, что лучше Михайловне ничего не советовать сейчас, не в том она настроении. – На сытый желудок и солнце ярче светит. Я дома, сделаю что-нибудь вкусненькое, как вы любите.
– Ну вот ещё, – ворчит Михайловна, – вскидывая голову, как курочка. – Незачем тратить своё время на старуху. Лучше расскажи, как вчера день прошёл. Я ж тут вся извелась, гадая, что да как. Спать толком не могла. Вижу, нашли с Костиком общий язык, – бросает она на меня лукавый взгляд.
– Не придумывайте, – заглядываю я в холодильник, прикидывая, что можно приготовить из тех продуктов, что остались.
Надо, наверное, в магазин сбегать. Почти все запасы на нуле. А денег почти нет. В карманах ветер гуляет. Перед Михайловной неудобно: она и так нас исподволь с Вовкой подкармливает.
С завтраком проще. С обедом придётся голову поломать. И пока я хозяйничаю, болтаю с Михайловной, рассказывая о вчерашней поездке за город и отвлекая её от мрачных мыслей, раздаётся звонок в дверь.
– Хм, – задумчиво выдаёт хозяйка квартиры, – вроде никого не ждём. Или ждём? – бросает она на меня подозрительный взгляд. Глаза у неё блестят. Вид – что называется – нос по ветру.
– Нет, – качаю головой и иду к двери. Долго смотрю в глазок. Громов. Сердце пускается вскачь. И страшно, и радостно. Я выгляжу как пугало со спутанными волосами и в простой домашней одежде. Но времени, чтобы прихорошиться, нет: Костя снова нажимает на звонок, и я открываю дверь.
– Привет, – говорит он и переступает порог. В обеих руках у него – веер пакетов.
– Костя пришёл! – выскакивает в трусах и майке взъерошенный Вовка. Громов тут же бросает пакеты и подхватывает его на руки. – Привет! – жмётся к этому шкафу мой медвежонок, а Костя ему улыбается.
– Привет, боец. Соскучился по пирожкам и шашлыкам?
– Пирожки! – косится Вовчик в сторону пакетов.