– Идите уже, – ворчит Михайловна, – освобождайте плацдарм от своих богатств и дуйте на улицу. Дайте больной мудрой женщине посидеть в тишине. Устала я от вас.
Она осторожно приземляется в кресло и всем видом показывает, что мы ей смертельно надоели. Артистка. Не знай я её получше, уже бы испытывала чувство вины.
Я всё ещё колеблюсь, зато Вовка, сопя, начинает собирать «несметные богатства» и уносить в нашу комнату.
Всё же надо будет с ним поговорить. Вот эти накопительские замашки мне абсолютно не нравятся. Его даже не спасает то, что эти вещи предназначены мне. Нельзя вот так легко принимать подарки от чужих людей, потому что у каждого поступка есть своя цена.
Но пока он с удовольствием выполняет роль носильщика и сбрасывает купленное беспорядочной горой на моей кровати, я решаю немного поэксплуатировать Громова по прямому назначению.
– Ты бы не мог мне помочь? – спрашиваю, указывая на второе, свободное кресло, – Михайловне нравится сидеть на кухне и смотреть в окно. Я пообещала туда кресло перетянуть, чтобы ей было удобно.
– Без проблем, – Громовскую невозмутимость невозможно пробить. Бархатный голос, мягкие движения. Он словно не движется, а танцует, что при его габаритах выглядит завораживающе.
Я смотрю, как он переставляет кресло. Как бугрятся его мускулы. Снова слышу, как восхищённо крякает Михайловна. Ну, да. Я сама готова в утку-крякву превратиться, однако молчу. Хватит и того, что взгляд от Громова оторвать не могу.
Это… другая сила. Та же, наверное: он физически сильный мужчина. Но сейчас его сила не опасная, а направленная в мирное, домашнее русло.
Я никогда не видела, чтобы Денис мебель переставлял. Не барское это дело. А Громов – запросто. «Без проблем», – как он говорит. И это странно меня торкает – до щекотки в животе, до мурашек, что бегут по коже при виде его грации, звериной мощи. Это, оказывается, упоительно – командовать вот таким физически опасным мужчиной и видеть, как он легко подчиняется твоим просьбам.
Кресло на кухне сжирает пространство. К счастью, там есть что «жрать». Главное – Михайловне будет удобно сидеть. Сама бы я полдня пыхтела, пока бы перетянула его туда. Это даже хорошо, что Котя пришёл. Хоть какая-то от него польза.
– Спасибо большое, – говорю на этот раз искренне и от всей души.
– Пожалуйста, Софья, – отвечает он серьёзно. – Обращайся, если будет нужно. Всегда помогу. А теперь – одевайся. Пожалуйста. Ребёнок ведь не виноват, что ты на меня сердишься?
Он смотрит мне в глаза. Ирония. Лёгкая улыбка на губах. Сильные руки опущены вниз и не пытаются меня заграбастать. А мне… почему-то хочется, чтобы он… обнял. Хочется почувствовать биение его сильного сердца. Услышать, как он дышит, как приподнимается его грудная клетка у меня под щекой.