— Ты всегда был слишком глуп, Марк. Эгоистичен и глуп. Только если ты знаешь, что сражаешься за родную кровь, ты готов убить даже дьявола во плоти. Но ты… Тебе никогда не узнать этого, не познать. Потому что ты не видишь ничего дальше собственного носа и жаждешь только власти.
— Влас-с-сть… — по этому свистящему звуку становится понятно, что его легкие повреждены. — Только власть… смысл всего… Могущество…
Он кашляет, и лицо его становится белее бумаги.
— Ты слишком мягкий для оборотня. С-с-смерть Марии… так подкосила… тебя, что ты… сбежал из с-с-стаи… в город.
— Ты поэтому призвал вампиров?
Он усмехается.
— Это было лучшим… решением... Оборотни были… у меня в кулаке — страх… против врага… объединяет...
Я со злости пинаю снег, бывший когда-то белым. Теперь на нем полосы ржавой крови, клочки шерсти.
— …Эти мусорщики… сожрут все… И я ждал… момента, когда ты… вернешься… чтобы они расправились… с тобой…
Киваю в сторону, где под укрытием теней от высоких деревьев поблёскивают красными пуговицами глаз вампиры, висящие на ветках головой вниз.
— Как видишь, все получится наоборот.
Марк заходится в смехе, который гасит кашель.
— Еще не вечер… Не вечер… Я позволил этим тварям сожрать тебя. Они сделают это быстро… Не оставят и косточки… А потом… я выжгу их гнезда… сожгу все к чертям, и стану настоящим героем стаи…
— Откуда эта ненависть, Марк? — спрашиваю, но не жду ответа.
Марк откидывает руку, исполосованную в мясо, на снег, и он тут же становится бурым от крови.
— Ты так слаб… — бурчит он еле слышно, — что… не можешь… прикончить меня.
Его лицо озаряет вспышкой страшная улыбка, демонстрируя частично трансформировавшиеся клыки. Он явно хочет, но не может перевоплотиться, чтобы заживить раны, нанесенные моими когтями.
— За меня, — я киваю в сторону вампиров, — это сделают твои друзья.
Он следит за моим взглядом, и тень страха пробегает по лицу.
— И ты… позволишь… — мычит Марк, но я уже иду к хижине на четырех лапах, не обращая на него внимания. Понимая, что не доведу начатое до конца, оставлю его на растерзание бывшим сообщникам, в его голосе проскальзывают нотки паники. — Это я отвел Марию к ведьме… я сказал, что она… может сделать так, чтобы та… забеременела от волка.
Застываю на мгновение. Он говорит это, чтобы разбудить во мне ярость, но я не поддамся на уловку.
— Она так хотела… стать частью твоей жизни… и сразу согласилась… Соглас-с-с-силась. А ведьма… ха-ха… она все твердила… что нужно делать то, что… хочешь именно ты… Каждый сам выбирает свою жизнь… сам вершитель своей судьбы… Вершитель…