Опалив очередным злым взглядом темноволосого мужчину, Дэйн процедил:
– Если ты хоть пальцем к ней притронешься или слово, которое ей не понравится, скажешь, я буду скор на расправу.
– Иди-иди. Я ведь уже обещал тебе, что не притронусь к ней. Я пока ещё пожить хочу. Как оказалось, я ещё слишком молод… – и с нескрываемой ехидцей в голосе добавил: – по сравнению с тобой, древний.
В ответ он получил воистину звериный оскал от Дэйна, на его скулах даже заблестели белоснежные с перламутровым отливом чешуйки, в глазах забушевало сиреневое пламя, а воздух налился тяжестью.
– Говори-говори, да не заговаривайся, – и всего через долю секунды он смотрел на меня уже с ласковой улыбкой. – Софи, я буквально на пару минут. Заодно и воды возьму. Ещё чего-нибудь тебе принести? Вина, фруктов?
С трудом я приподнималась и, размяв шею, попутно думала, чтобы я хотела.
– От вина бы не отказалась. Но не в машине. Так что ничего не надо, кроме воды, спасибо, Дэйн.
– Хорошо, я быстро, – кивнув, он выскочил из машины и прямо босиком, придерживая полы своего белого одеяния, которые сильные порывы ветра поднимали чуть ли не до середины бедра, бодро побежал к самолету.
Это что же получается, что мы так никуда и не улетели? А сколько тут времени прошло? А как же Ольга? Они сюда приехали, их никто, естественно, не пустил… Она же наверняка в полицию сразу позвонила! Хотя вроде у нас не принято искать тех, кто пропал менее трех дней назад, или я что-то путаю?
Приподнявшись, я посмотрела на приборную панель. Огромные цветные мониторы, куча разной информации сейчас на них высвечивалась, но данных ни то что о дате, но даже о времени, я там не увидела – состояние автомобиля, его какие-то «тонкие» настройки, температура в каждой отдельной части салона. Словно какой-то космический аппарат – куча разных рычажков, кнопок, электроники и ярких информативных дисплеев, вот только нужных данных нет! Даже в моей малышке всегда можно было увидеть время и дату, причем на самом видном месте.
Роэль же, сидя вполоборота, внимательно за мной наблюдал, но первую минуту сохранял молчание. Да и я не спешила с ним заговорить. Мне попросту и не о чем было с ним говорить. У меня всё ещё было желание его придушить, но это желание я в себе пока душила.
– Странный у тебя мир, сладкая, – наконец-то произнес он и придвинулся ко мне ещё ближе, а я, наоборот, отодвинулась и прислонилась к креслу.
– Мне уже кое-что не нравится из того, что ты сказал, – закатив глаза, мягко намекнула я ему, сдержавшись, чтобы не сказать гадость.
– Про твой мир или про то, что ты сладкая? – всё-то он понимал, что я имела ввиду, судя по задорному блеску в его глазах. И чего, интересно, он добивается, зля меня?