- По-моему тоже, - кивнула я, взяв Преображенского под руку, - но вашу одежду уже выжимать можно, вы же насквозь мокрые. Предлагаю этим прекрасным вечером насладиться чашкой домашнего чая. Как вам идея?
- Лично я очень даже за! – Игорь опередил отца, начиная прыгать с ноги на ногу сразу, как только подул сильный порыв ветра. Ребенок первый домчался до парадной, перепрыгивая сугробы, что-то шептал себе под нос про долгожданное тепло и был безумно счастлив оказаться в теплой квартире.
- Как же тепло-о! - как только Игорь снял обувь, он первым делом помчался в ванную, - тепло-о!
- Прости, мы так внезапно изменили твои планы на вечер, - Александр мило улыбнулся, помогая мне снять зимний пуховик, - ничего, что пришли в гости?
- Я скучала, так что проходите. - Я действительно скучала, какой смысл это скрывать? Вот только эти слова на Александра странно подействовали – он тут же дернулся, посмотрел на меня огромными глазами и замер. – черный с бергамотом или зеленый?
- Что, прости? – мужчина даже не с первого раза меня расслышал.
- Чай какой будешь? Черный с бергамотом или зеленый? У меня просто другого нет, выбор не большой.
- Черный, пожалуйста. Значит… Скучала?
- Да, а как по вам не скучать? Врываетесь в мою жизнь, помогаете, находитесь рядом, сообщения шлете – это все вызывает определенную реакцию, разве нет?
- Вызывает… - он кивнул, затем медленно присел за стол и продолжил за мной наблюдать.
Взгляд пристальный, постоянные вздохи, он словно хотел что-то сказать, но всякий раз себя останавливал. Я тем временем суетилась на кухне, выставив на стол помимо чая еще и вкусности. Мужчина мягко обхватил пальцами кружку, с явным удовольствием ощущая ее тепло. Он смотрел на то, как плавают в стакане одинокие чаинки, иногда смотрел на меня, переводил взгляд на живот и тут…
- Ой, мамочки… - я резко села, тут же выдохнув. Александр оказался рядом практически мгновенно, явно пугаясь моему состоянию, но на самом деле все было хорошо. Не знаю, почему, но я схватила его руку, пока сама ощущала это волшебное шевеление и приложила ладонь к животу.
- Это… Это же…
- Толкается не сильно, но зато всегда метко. Обычно прямо в ребра и это вечно вызывает дикое желание куда-нибудь лечь или сесть. Причем дальше должно лучше ощущаться, сейчас срок еще не такой большой… Саша… Эй! Саша…
Но Саша замер рядом, так и не убрав ладонь с живота. Он смотрел на свою руку, уставился на живот со слегка приоткрытым ртом и в очередной раз резко выдохнул.
- Прости, тебе это должно быть неприятно, - какая же я глупая. Зачем я это сделала? Человек до дрожи в коленях боится всего, что касается детей, а я взяла и положила его руку на живот. Конечно же, ему неприятно! Это ведь не его ребенок, он вообще не должен ничего чувствовать…