Сквозь заполонившие обзор бордовые пятна и шум в ушах, я увидел, что схожая участь постигла Германа, Эстира и остальных.
— Я предупреждал тебя, Эо — усмехнулся Фройлин Белар, а затем с размаху ударил меня ногой в живот, от чего я отлетел назад, ударился спиною о кирпичную стену и тотчас же блеванул фонтаном крови — Ты поплатишься за свою дерзость.
— УА?! — высунулся из рюкзака потревоженный Хангвил — Р-р-р!!!
— Малыш… взять их…
Хлоп!
Как и в случае до этого, окружающее пространство разом всколыхнулось чередой красочных вспышек микропорталов. Взбешенному кошачьему медведю хватило всего одной секунды на то, чтобы переместиться к каждому из врагов на плечо, а затем безжалостно перекусить им по сонной артерии.
От удивления Белар широко раскрыл рот, подался вперёд и поскользнулся на собственной кровавой луже, упав зубами прямиком на бордюр. Казалось, это мерзкое клацанье я буду помнить до конца своих дней.
— Хорошая попытка. Но не сегодня, приятель — окованный мифрилом сапог Германа с силой обрушился на затылок эльфа, буквально разорвав его голову на две равные части — Спокойной ночи.
— Господи ты боже! Святые угодники, Мария, Иосиф… — поморщился Эстир — Ну ты и псих!
— Помнится, кто-то говорил, что даже в насилии и разрушении есть своя упоительная красота…
— Это не было красиво! Это было ужасно!
— Плевать! Уходим!
Болезненные стоны и крики продолжали отзываться в животе леденящим эхом.
Мы бежали без оглядки, петляя промеж узких улочек и старательно избегая столкновения с городской стражей.
Требовалось отыскать безопасное место, где мы смогли бы спрятаться и переждать, и уже затем решить, что делать дальше. Домой возвращаться не вариант. Там нас будут искать в первую очередь. Да и своим появлением мы, разве что крепко подставим Полковника и остальных.
Да уж, ситуация действительно складывалась откровенно паршивая. А главное, всё так хорошо начиналось. Дом, репутация, деньги, слава… Впрочем, после сегодняшних событий о нас, сто процентов, будет знать каждая собака в городе. Точнее обо мне. Эо О’Вайоми — хладнокровный террорист, обрушивший на Площадь Мира атомную подводную лодку. И хуже того, человек двадцать первой версии уничтоживший главного критика своей расы — первосвященника Малого Пантеона Китна Рави, пусть даже и оказавшегося Затолиским маньяком. Вряд ли после этого хоть кто-нибудь поверит, что данное происшествие стало результатом череды случайных событий и никоим образом не таило в себе злого умысла. Скорее наоборот, это будет признано актом агрессии и, по сути, открытым объявлением войны. Уверен, в Пантеоне уже по достоинству оценили мой «подарок».