— Признаюсь, я тоже — меня знатно потряхивало от нахлынувшей волны адреналина.
Червь был огромен. Наверное, с половину электрички, если не больше.
Я сделал три шага вперед и осторожно опустил ладонь на толстую шкуру. Серая, шершавая и какая-то резиновая, словно кожа кита.
— «И деревья, и птицы, и звери лесные — пусть будут воинством мне». Молодец, Вайоми! — из темноты тоннеля вернулся Гундахар и радостно продемонстрировал мне средний палец.
— Спасибо — я ответил ему тем же.
Герман вопросительно посмотрел на игва, затем на меня и снова на игва.
— Мне кажется, или у вас какие-то проблемы с коммуникацией? По крайней мере, то, что я вижу — не нормально.
— Потом расскажу.
Я обошел червя сбоку и подступил к крошечному отверстию, что мне казалось, было его органом слуха. Притом, что у обычных червей его нет.
— Царь-Ворчун будь добр, сделай одолжение: возвращайся назад и разнеси там всё к чертовой матери. Пускай заплатят за всё то время, что тебя держали взаперти, мучили, и морили голодом. А затем ползи куда хочешь. Ты теперь свободен.
— Бу-бу-бу-бу-бу… — Старина Бугурт затарахтел чуть веселее и пополз назад, стремительно набирая скорость.
— Вот уж действительно, Патриарх…
— Да, здоровый.
— Интересно, а как он там развернется? — спросил Герман.
— А ему и не надо. У него что рот, что задница — одно и то же.
— А-а-а, вон оно че… удобно.
— Да. Тебе бы так.
— Стой! СТОЙ! Тупое ты создание! — послышались испуганные крики — КУДА?! Нет! НЕТ! А-а-а…
Бум! Бум! Бум!
Темноту тоннеля осветило далекими вспышками заклинаний.
— О да! — генерал блаженно прикрыл глаза — Эти вопли… они как музыка…
— Братцы, мы нашли проход — проорал впереди Мозес.
— Отлично. Пошли.
— Вайоми, подожди — прогудел Гундахар — Я хочу вернуться туда и собрать лут. Судя по звукам, наши враги уже сдохли.
— Тогда догоняй. А если получится, то сделай кое-что еще.
Я ухватил генерала за плечо и наклонился к его уху, прошептав пару инструкций.
— С удовольствием — улыбнулся тот.
Натолис. Древний город, погибший много тысячелетий назад.
Вопреки всеобщему представлению он не был похож на руины. Не было бесчисленных катакомб, узких тоннелей и торчащих из стен обломков фундамента. Не было обвалов, сминающих крыши домов каменных глыб и прочих серьезных повреждений. Не было ничего говорящего о том, что город был «заживо» погребен. Скорее наоборот. Он выглядел целым, нетронутым, но при этом каким-то неестественным. Словно пустая и затерявшаяся во времени декорация, которую поставили на платформу, а затем спустили вниз, накрыв сверху толстой «шапкой» земли.