В своём новом амплуа Гундахар оказался безжалостен. Не имея возможности порубить их на части, он избрал для себя стратегию звукового садизма и бесконечно действовал им на нервы. А стоило кому-то из противников психануть и зарядить в его сторону заклинанием — растворялся во тьме, а затем появлялся с противоположной стороны, громко напевая песню про зунгуфскую деву Энквию, что коротает холодные ночи одна в ожидании своего возлюбленного принца Криолитьяна Тхон.
С виду это звучало вполне безобидно, но не когда оно продолжается часами. В отличие от наших врагов генерал не испытывал потребности во сне, не уставал и прекрасно ориентировался в темноте. Более того, стоило им хотя бы на минуту утратить бдительность, как Гундахар тотчас же начинал бросаться кирпичами и булыжниками. А один раз даже сбросил им на головы полутораметровый колокол, сорванный с крыши часовни. Тот грохот был слышен за километры.
Так или иначе, но старания рыцаря смерти не проходили даром. Люди Белара, как и он сам, выглядели чрезвычайно уставшими и измотанными. Некоторые из них по-прежнему продолжали озираться и периодически испуганно вздрагивали, однако большая их часть уже успела перейти на стадию принятия. Они поняли, что отдохнуть и расслабиться не удастся. Уцелеть, скорее всего, тоже.
В тот момент, когда они проходили мимо здания суда, я увидел в окно как один из «Небесных» отстал, затем свернул в небольшой переулок и перерезал себе горло. Видимо решил, что с него хватит и точка возрождения — наиболее подходящий вариант из возможных.
«Сраный дезертир! Исключить из клана и внести его черный список! В Небесном Доминионе нет места трусам!» — проорал тогда Фройлин, после чего, наверное, в тысячный раз послышалось громкое эхо:
Энквия не грусти! Принцесса не грусти!
Улыбку на лицо! Всё будет хорошо!
Криолитьян придёт! И кол свой принесёт!
И будет… вам всем Энквиэ Тхон-Тхон-Тхон-Тхон…
«УМРИ ТВАРЬ!!!» — паладин не выдержал и разрядил во тьму целую обойму с пулями из божественной стали. Затем еще одну и еще — «СДОХНИ! СДОХНИ ПРОКЛЯТЫЙ УБЛЮДОК!».
Наконец он остановился.
Повисла тишина.
Даже находясь на столь почтительном расстоянии, я видел его перекошенное от злобы лицо со вздувшимися на лбу венами.
«Господин, вы убили его?» — спросил кто-то из солдат.
«Хвала Пантеону!» — обрадовался второй — «Он сдох!»
«У-р-ра!»
И раз-два-три-четыре…
Энквия не грусти! Принцесса не грусти!
Улыбку на лицо! Всё будет хорошо!
Криолитьян придёт! И кол свой принесёт!
И будет… вам всем Энквиэ Тхон-Тхон-Тхон-Тхон…
«А-А-А!!! БУДЬ ПРОКЛЯТ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!»