— А если силком приволоку? — спросил он глухо. — Пришла же... К княгине.
— Пришла. И к дочери твоей приду. А к невестам — хоть за волосы тащи, хоть убей.
Я была внешне спокойна, но внутри кипела. Он не козёл, конечно. Он просто мачо и мужик. А вот я дура. Во-первых, что влюбилась в такого. Во-вторых, что переспала с ним. И ведь ничему жизнь меня не учит. Уже так было, и вдруг опять.
— Зачем к дочери? — насторожился Ратмир. — Жива ж, здорова.
— А чтобы случайно не подхватила ту же болезнь, что и её мать.
Соврала и глазом не моргнула! А что, надо учиться жить с этими людьми. Вон как червей испугался! В этом мире только я себе дороже всех, больше никто. Пока. А князь и правда сбледнул с лица:
— Они и её могут сожрать? И нас всех?
— Могут, — снова соврала. — А дочери твоей нужна кормилица. Приструни своих баб, чтобы меня слушались!
И развернулась, чтобы выйти. Ратмир фыркнул сзади:
— Сама не можешь?! Ты же ведьма!
— А ты князь, и это твой гарем! — не оборачиваясь, ответила и вышла. Кипение внутри уже унялось, и я шла обратным путём, гордо подняв голову. Не буду думать о князе. Не буду, хоть ты тресни! Я лучше вернусь к маленькой Отраде и буду ждать, когда тётка Дара приведёт с болота Мыську. Мыська. Что за имя такое? Мышка, что ли, с каким-то шепелявым акцентом?
В правильности своего предположения я убедилась на женской половине. В коридоре столкнулась с Дарой, из-за которой робко выглядывало существо, закутанное в какие-то бесконечные платки. Росточком оно было чуть пониже плеча прислужницы, зато глаза светили на пол-лица. Дара выставила будущую кормилицу из-за спины, хотя девушка и упиралась, сказала:
— Ну, вота. Мыська.
Я подняла брови:
— А побольше ничего не было?
Дара поджала губы и, развернувшись на сто восемьдесят, уплыла по коридору прочь. А я, последний раз смерив Мыську взглядом с ног до головы, кивнула на дверь:
— Ну пошли, раз не было. Будем брать, что дают.
Она крепче прижала к себе закутанный в тряпки свёрток и шагнула в светлицу маленькой княжны.
Отрада спала в своей люльке, а Вранка ткала, сосредоточенно толкая челнок туда-сюда между нитей, с усилием нажимая ногой на педаль и иногда потряхивая колыбельку, чтобы та качалась вверх-вниз. Я указала Мыське на сундук и велела:
— Разматывайся. Да положи ребёнка уже.
Девушка спешно оставила свой кулёк поперёк сундука. Вранка оставила свой челнок и спросила:
— Чёж, пришла?
— Пришла, — с лёгким вызовом ответила Мыська, снимая последний платок. Под ним обнаружились светлые, почти льняные волосы, остриженные по плечи. Странно, все женщины здесь носят косы — одну или две, в зависимости от того, девица это или мужняя жена. А эта — стриженая...