- Ага, как пацан…
Улыбаюсь, гладя его шею. Его руки крепко сжимают мою спину, а потом расслабляются. Склонив набок голову, задевает мои губы своими губами и дыханием, в котором присутствует отчётливый запах клубники. По позвоночнику ползет щекочущий трепет, оседая где-то в пояснице. Тяну его к себе, надавив на затылок.
Сосу его губу, которую он расслабляет специально для этого.
Нетерпеливые ладони перемещаются на мою попу, сжимая и подталкивая вверх. Целуемся, стараясь не издавать лишних звуков. Ровно до тех пор, пока босые пятки моей дочери не оповещают о ее приближении.
Быстро выворачиваюсь из его рук и отскакиваю к стене, пытаясь успокоить бешенно колотящееся сердце и выровнять дыхание.
- Привееет, Слав! - восклицает Тыковка, выскакивая из-за угла.
С широкой щербатой улыбкой во всё своё лицо. Такого же растрёпанного и непотребного вида, как и её плохая мать! На ходу передавая мне телефон и отбивая “пять” Орлову, который откровенно ржёт, теперь осматривая нас обеих, будто во всём моём бардаке Тыковка - это элемент, завершающий ансамбль.
Быстро смотрю на горящий экран телефона и закрываю глаза с таким страданием, будто мне больно, потому что даже отсюда слышу, что на том конце провода повисла гробовая тишина.
Глава 33. Аля
- Хочешь пить? - протягиваю руку к заднему пассажирскому сидению, посмотрев на дочь, восседающую на розовом бустере, который непонятным образом возник в машине Славика.
Присасывается к горлышку маленькой пластиковой бутылки и очень женственно потирает ладошкой рот, возвращая мне воду. Смотрю на Орлова, который сосредоточенно сжимает обеими руками руль, петляя по узкой разбитой дороге к районному пляжу.
Уже почти восемь вечера, но народу здесь, как в метро. Солнце садится и слепит глаза. Отбрасываю свой козырёк, прижимаясь затылком к подголовнику и глубоко вдыхаю.
Протаранив дном развороченную колею, Славик резко выкручивает руль, рыча:
- Бл… кхм… ть…
Тоня взвизгивает, а я, подскочив, ударяю кулаком по его колену.
- Твою ж… - снова рычит он, ныряя передним колесом в безразмерную лужу, оставшуюся после позавчерашней грозы.
Я морщусь, а Тыковска снова восторженно визжит:
- Как на аттракционах, мам!
- Офигенные аттракционы, - ругается Славик, снова выкручивая руль.
Позавчера его в городе ещё не было, и мы пережили ту грозу вдвоём.
А теперь…
Пока я растила Тоню и училась в университете, у меня не было мужчины, которого я могла привести в свой дом и представить дочери. Я о таком вообще не думала. А сейчас думаю. Потому что объяснять явно придется.
Мое сердце то сжимается, то увеличивается в размерах.