- В этом уже не было необходимости. Сокол ясно дал понять мне, что не потерпит такого своеволия.
- Ты дурак, Тим, ты знаешь это?
Он хмыкнул. Лиза даже представила себе эту картину, как Тимофей глядит исподлобья на брата таким особенным взглядом, благодаря которому понимаешь всю свою никчемность.
- Он мне ясно сказал: не возвращаться в деревню. Иначе все вы пострадаете.
- Зато мы были бы вместе. Как тебе только в голову пришло послушаться этого придурка?
- А как бы ты поступил на моем месте, а?! – сдерживаемая ярость в его голосе была слышна даже за дверью. Лиза поежилась.
Они помолчали, и девушка уже хотела ретироваться.
- Как ты нашел меня? – вдруг прервал тишину Тим.
- Ты что, не рад? – невесело вопросом на вопрос ответил Яков.
- Просто я очень удивлен.
Яков ответил так близко от двери, что Лиза вжалась в стену, чтобы не выдать себя даже вздохом. Видимо, признание давалось ему с большим трудом.
- Когда умер отец, он признался, что следил за тобой при помощи какого-то волка, который приезжал в деревню. И мне удалось его разыскать, а уже потом – тебя.
- Да, это мой бывший партнер. Не думал, что он расскажет тебе, где я.
- Я не понимаю, почему ты так долго прятался от нас? – вспылил Яков.
В комнате помолчали, и тот, и другой были на эмоциях, и девушка подумала, что вот сейчас Каплунов выйдет из комнаты, отставив вопросы без ответов. Но, видимо, братские чувства были все же сильны в их семье, потому что спустя время Тимофей начал разговор снова:
- Нет нужды быть там, где тебя уже не ждут. Одиночество – это выбор.
- Не понимаю тебя сейчас. Хоть мы и братья, но не могу понять тебя! – после такого обращения Лиза сама бы рассказала Якову все, что он хочет – настолько проникновенно звучали его слова.
Она услышала шорох одежды и поняла по шагам, что кто-то встал и приблизился к двери. Лиза растерялась – бежать сейчас или быть застигнутой врасплох?
- Я вижу, тебе нравится эта девушка…Лиза…- осторожно сказал Яков.
Девушка замерла, надеясь, что стука ее сердца не слышно.
- Да, но это совершенно не важно.
- Неважно? – в голосе Якова было столько ехидства, что впору было продавать его на развес.
- Не важно, - неуверенно сказал Тимофей.
- Ты ведь не понял до сих пор, да? – хохотнул Яков.
В комнате воцарилось молчание. Лизе стало жутко интересно, что должен был понять Тимофей, и она заинтересованно изогнула брови. Да говорите уже скорее!
- Это не может быть она, - вдруг выдохнул Тим. – Не может быть. Она умерла, тогда, в лесу, замерзла. Она не могла выжить.
- Я сам лично посадил ее на поезд, - жёстко сказал Яков, и от его слов по спине, рукам Лизы пробежали мурашки. Ей показалось, что она стоит на пороге чего-то очень важного. Как тогда, единственный раз, когда их труппу привезли в Большой театр выступать. Все внутри захолодело, мышцы напряглись, во рту пересохло.