Все замерли от удивления. Напряжение стало невероятно сильным, даже Яков перестал вырываться. Стали слышны какие-то негромкие разговоры на улице, за дверью, где, оказывается, продолжалась и шла своим чередом жизнь.
Сокол согнул руку и утер лицо шубой на сгибе в локте. Издал какой-то звук, больше похожий на рычание, и Лиза приготовилась бежать, как только тот решит перевоплотиться в волка, потому что поняла: от ярости тот способен разнести целый мир, не говоря уже о трех волках и тощей девчонке. Но, как только его лицо выглянуло из-за рыжего меха, стало видно, что он смеется.
Лающий, противный, срывающийся на карканье смех больно резанул по нервам.
- Ты думаешшшь, что ты – выше меня? Выше своего альфы? – спросил он, выпрямившись, изогнув иронично рыжую бровь. Запрокинул голову вверх и резко втянул в себя воздух, будто бы успокаиваясь, и Лиза увидела, как у него дрожат выглядывающие из рукава шубы пальцы: мелко-мелко. Она тут же вспомнила, что за этим должно последовать: жестокое избиение провинившегося, несмотря на возраст, пол, физическое состояние.
Сокол опустил голову, вперился глазами в Якова и сжал кулак.
- Ттты… - прорычал он и ринулся вперед.
Лиза, сама не замечая, как, метнулась зайцем и оказалась между ними – пышущими яростью мужчинами. Одной рукой она уперлась в голую грудь Сокола, покрывшуюся каплями пота, другую отвела в сторону, закрывая от отца Якова. Оборотни- охранники зарычали, но никто из них не вмешался. Может быть, они уже знали о том, что случилось с тем охранником в машине, или выполняли приказ так точно, как было сказано.
Она смотрела в багряное лицо отца без страха, ибо он отступил, пропал, отстал, сменился первой реакцией защиты.
- Не трогай, не смей! – зашептала она.
Он глянул на нее недобро, исподлобья, и Лиза тут же опустила руку, сделав шаг назад. В груди все перевернулось от его страшного, противного взгляда. Он будто бы ощупывал ее всю, с макушки, на которой сбился колтун волос после похищения, до груди, обтянутую простой водолазкой, сквозь которую проступали границы лифчика, а после – ниже, к бедрам, полурасстегнутым джинсам.
На последней детали одежды он словно разъярился еще больше, явно вспомнив, при каких обстоятельствах брюки оказались в таком состоянии. Крылья носа расширились, воздух толчками начал выходить сквозь сжатые зубы.
Сокол схватил Лизу за руку и резко потянул на себя. Лицо обезобразила хищная улыбка. Он привлек тело Лизы так близко, что она ощутила запах, исходящий от мужчины: спертый, железный, стальной.
Мужчина, не выпуская руку из своей ладони, второй провел по щеке, и Лиза, вздрогнув, хотела отстраниться, но не тут –то было: он схватил ее пальцами за подбородок, приблизил ее лицо к себе. Лиза сжалась, скривилась от неприятного ощущения близости и жара, а он в это время повернул ее так, чтобы Яков мог рассмотреть каждую деталь происходящего перед ним спектакля.