Вокруг них сидели волки, огромные, черные в ночном сумраке, блестя желтыми незвериными глазами, похожими на луны, и, открыв пасть, провожали их взглядами.
И только сейчас Лиза поняла, что волков, на самом деле, не так уж и много. Отчего-то ей казалось, что деревня оборотней – огромная и стая в ней проживает многочисленная, но сейчас, когда первоначальный страх схлынул, она увидела: стая едва достигает тридцати голов.
Но это наблюдение только колыхнулось на краю сознания, и даже не развилось в полноценную мысль. Куда больше ее заботило то, что должно было произойти дальше.
Сокол остановился посередине поляны и бросил в усеянный волчьими следами снег свою короткую лисью шубу.
- Братья и сестры! – разнесся по лесу его зычный голос. – Сегодня ночью, перед вами и луной я сделаю эту девушку женщиной, а после – волчицей. Вы станете свидетелями тому, насколько силен и могуч ваш альфа, а я разделю с вами свою личную радость. Я ждал этого так долго, сколько не каждый готов ждать. Но наконец эта ночь пришла! Возликуем же вместе!
Он поднял вверх подбородок и завыл, и ему тут же начали вторить все, кто присутствовал на поляне. Лиза чуть не упала в снег от накатившего ужаса и окинула поляну молящими глазами, надеясь, что сможет увидеть хоть какую-то поддержку.
Но взгляду не за что было зацепиться: кругом царила чернота.
Сокол повернулся к ней лицом и ухмыльнулся. Глаза горели страшным, лихорадочным огнем.
- Раздевайся! – коротко приказал он и его резкое слово было похоже на кашляющий лай собаки в морозную ночь.
Лиза ухватилась за ворот платья, будто боясь, что он может сорвать его с нее, резко разорвав когтями ткань. Неосознанно сделала шаг назад. Еще один. Сзади предупреждающе зарычали и она остановилась. Встала как вкопанная.
Сокол сделал шаг к ней навстречу и протянул руку вперед. Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Но этот волчий ген, самая маленькая часть хромосом, что досталась от матери-волчицы, не дал ей возможности, не поддержал в слабости упасть в обморок, чтобы отстраниться от ужасов ночи, как бы сильно ей этого ни хотелось.
Расширенными от ужаса глазами она смотрела вперед, размазывая свободной рукой по щекам слезы, что катились и не могли остановиться. Ей самой до одури хотелось завыть от ужаса и страха в полный голос, но все, на что была способна Лиза сейчас, это смотреть, как наливаются звериной желтизной нездоровые глаза человека, который был ей отцом.
- Я ждал этого двадцать три года, - срывающимся шепотом говорил он ей, и Лиза видела, как его рука задрожала, а в глазах начал разгораться неприятный огонь. – В ту самую минуту, когда ты родилась, я понял, что свечение истинной пары принадлежит тебе. И ждал, ждал, ждал, сгорая. Может быть, к лучшему, что ты сбежала, я бы сделал тебя волчицей раньше. – Он захохотал каркающим рваным смехом. – Гораааздо раньше.