В пассажирском сидении Яков напряженно вдыхал воздух из приоткрытого окна и смотрел в зеркала, опасаясь нападения стаи.
Позади обиженно сопела Лиза.
В машине висела гнетущая тишина.
Наконец деревья будто расступились, перед пассажирами автомобиля Тима предстало заснеженное поле. Мужчина выругался, еле слышно, про себя, но все равно вдавил педаль газа в пол. Сейчас думать о чем-то другом, кроме того, как выбраться из этой снежной ловушки, в которой подстерегают нелепые опасности, что могут стоять жизни в виде рытвин, или пеньков, занесенных снегом, было нельзя.
Мысль гнала: только вперед, чтобы добраться до ближайшего города.
Бескрайнее поле слепило глаза миллиардами снежинок, что преломляли дневной свет. Снег, конечно же, оказался неровным – видимо, кое-где осенью трактор переусердствовал с перекопкой земли, и сейчас автомобиль залихватски нырял вниз и снова выныривал вверх, будто лиса на охоте за мелкими грызунами.
Яркое белое солнце, похожее на блин из печи, клонилось низко – дело шло к обеду. Оно опаляло лучами глаза, отражаясь от всех поверхностей, и казалось, что иногда машина парит в безвременном пространстве – небо и земля сливались голубым цветом.
Тимофей краем глаза поглядывал в зеркало заднего вида и ловил там отражение Лизы. Она демонстративно не смотрела вперед на братьев, а сидела насупившись, сложив руки на груди, выражая свое недовольство компанией, насколько это было возможно в условиях, когда при неудачном повороте руля тело могло отлететь к другой двери.
Иногда так и случалось, и ее королевская выправка летела ко всем чертям, Лиза ловила равновесие растопырив руки. Наконец, ей это надоело, и под насмешливым взглядом Тима она достала ремень безопасности и пристегнулась.
Якову, казалось, было все нипочем. Он был озабочен окружением, и Тим понимал, почему: сейчас, оказавшись посередине поля в черном автомобиле, чьи выхлопные газы чуятся за версту, они представляют собой слишком легкую добычу. Протяни лапу – да возьми.
Ни одному волку, ни одному оборотню не составит труда вскрыть машину как консервную банку и выпотрошить ее содержимое. А уж их соплеменникам, науськанным альфой, - тем более.
Тим почувствовал, как к горлу снова подступает эта глухая противная тоска: ну зачем все они, оборотни деревни, так беспрекословно подчиняются альфе, Соколу? Дураку ясно: главаря пора менять! Альфой должен стать тот, кто сильнее, умнее, быстрее, но, самое главное, - тот, кто ставит свои интересы ниже интересов стаи и может поступиться многим ради благополучия своих соплеменников.