Помню, как впервые проделала это на Террасуоте. Было стрёмно. Мешали самые разные мысли. Трусливые и малодушные. Что, если там, на Земле, я всё придумала? Нафантазировала? Внушила себе веру, что они живы только лишь потому, что хотела в это верить, хотела надеяться? Потому что ну как жить без надежды?
Помню, как впервые осознала, что была права. Что они, правда, живы. Они просто попали в беду. И я, только я могу им помочь!
Внезапная вспышка осветила разум изнутри.
А что, если всё это время «следствие шло по ложному пути»?
Мы с Кристером, как могли, отслеживали маршруты их перемещений, а надо было…
Догадка была такой внезапной, толком даже не оформившейся…
Не додумав до конца мысль, я ментально заверещала, зовя Касперского.
«И Кристера с собой прихвати!!!» - звучал бы мой вопль, если б можно было исключить из него все ругательства и междометия.
Глава 31
Фамильяр с мандрагором принеслись тут же. За ними, сердито покряхтывая, семенил избушонок.
- Чудо-Юдо, ты что, подрос? – изумилась я, подхватывая избушечку на руки.
Ну точно! И дело даже не в том, что избушонок ощутимо прибавил в весе. Деревянную конусную макушку украшала… труба! Крохотная, не больше колпачка от ручки, но… труба!! Самая настоящая, попыхивающая дымом! Вот только дым из неё, небольшими облачками вырывающийся наружу, пах почему-то земляникой со сливками.
Я была так ошарашена, что забыла, зачем звала питомцев.
- Это они со Шхерой сегодня экспериментировали, - пояснил Каспер.
Я часто заморгала. Соседка - одна из первых, кто поддержал мою идею открыть в пустующей части лаборатории небольшой филиал Биокинеза.
Опять же, Шхера имела удовольствие (порой довольно сомнительное) жить с питомцами в одном блоке. С Каспером они соблюдали дружеский нейтралитет, основанный на взаимной симпатии, британец как-то признался мне, что Шхера ему нравится, только вот «чего-то в ней не хватает». На мой вопрос, чего именно не хватает, Касперский сообщил, что сам не понимает, но пока не поймёт, «погодит делать выводы». Впрочем, нашу со Шхерой дружбу всецело и со всем британским великодушием, ощутимо отдающим снисходительностью, поощрял.
С Кристером же соседка быстро сошлась, даже очень. Мандрагор как-то сразу просочился к остроухой в сердце. Подозреваю, что бирюзововолосая ведьмочка «поливает» его втихую, идя вразрез с расписанием, ну да Кристер, как известно, кому угодно заговорит зубы и заставит проникнуться его «бедственным положением». В чём это самое «положение» заключается, лучше не спрашивать, разве что у вас есть в наличии вагон лишнего времени. Но если уж спросили – не отвертитесь, пока не выслушаете очередную захватывающую новеллу до конца. «Проникнетесь», как миленькие. Фирма гарантирует. К концу истории будете хохотать, как психопат, а может, и утирать слёзы. Тут уж от настроения мандрагора зависит. Вообще в Кристере живёт великий драматург. Порой мне бывает даже обидно, что я не владею пером: мандрагор – идеальный фамильяр для писателя. Однажды, притопав в кампус раньше обычного, я слышала, как они со Шхерой обсуждают выдуманных ими же персонажей и сюжетные линии и спорят, даже, ругаются до хрипоты. Я тогда благоразумно ретировалась, чтобы меня, не дай тьма, в «соавторы» не привлекли.