– Я с ней полностью согласна.
– Она умерла, – отведя от Энн глаза, с трудом выдавил из себя Колдфилд. – Много лет назад.
– Я знаю. Мне об этом рассказал полковник Грант.
Ричард повернулся к ней лицом:
– А он рассказал, отчего умерла моя жена?
– Да.
– Считаю, что в ее смерти повинен я.
– Я вас понимаю, – нерешительно произнесла Энн. – На вашем месте я бы чувствовала то же самое. Но умом-то вы же понимаете, что в этом не было вашей вины.
– Нет, это я виновен в ее смерти.
– Вы не правы. Всякая женщина, решившая родить, идет на определенный риск. И делает она это добровольно. Рисковать собой заложено в ее природе, в ее любви. Она хочет быть матерью. А ваша жена… она хотела ребенка?
– О да, Элин очень его хотела. И я тоже. У нее было крепкое здоровье, и ничто не предвещало беды…
Снова возникла тягостная пауза, и тогда Энн произнесла:
– Я сожалею… Очень сожалею.
– С тех пор прошло много лет.
– А ребенок… он тоже умер?
– Да. Знаете, в какой-то степени я этому даже рад. Боюсь, что эту бедную крошку я бы возненавидел. Ребенок постоянно напоминал бы мне о той цене, которая была заплачена за его жизнь.
– Расскажите мне о вашей супруге.
Сидя под бледным зимним солнцем, Ричард Колдфилд рассказал ей об умершей Элин. Какой красивой и веселой была его жена. О том, какой неожиданно тихой становилась Элин, когда он спрашивал ее, о чем это она вдруг задумалась.
Прервавшись, Колдфилд удивленно посмотрел на Энн:
– Знаете, я об этом еще никому не рассказывал.
– Продолжайте, – попросила его Энн.
– Наше счастье длилось совсем недолго. Три месяца помолвки, затем мы поженились. Мы не замечали, как летят дни, и о ребенке пока не думали. Но ее мать нам постоянно о нем напоминала. Медовый месяц мы провели, катаясь на машине по Франции. Осматривали замки, расположенные по берегам Луары.
– Знаете, Элин очень нервничала в автомобиле, – прервав последовательность своего рассказа, вдруг произнес Колдфилд. – Во время путешествия она постоянно держала меня рукой за колено. Похоже, что это ее успокаивало. Не знаю, почему она так боялась ездить на машинах. Ведь в аварию Элин никогда не попадала… – Он немного помолчал, а потом продолжил: – В Бирме – это уже было после ее смерти – я, сидя за рулем машины, иногда ощущал на своем колене руку Элин. Можете себе такое представить? До сих пор я не могу свыкнуться с мыслью, что она ушла от меня навсегда…
«Да, такую трагедию пережить нелегко, – подумала Энн. – Его чувства мне знакомы – я испытывала то же после кончины Патрика. Вероятно, он тоже где-то рядом со мной и время от времени напоминает мне о себе. Не мог же Патрик вот так уйти и ничего после себя не оставить. Боже, как все-таки страшно терять близких людей!»