Томми, их большой белый кот. Вечно жующая Раунси.
Дом, как хочется домой. И чтобы дома была мама. О, мама, мама…
– А что это ты плачешь? Разве у нас засуха? – спросила бабушка, поднимавшаяся в свою комнату.
Это была любимая бабушкина шутка. Селия ее ненавидела. От этой шутки слезы у нее потекли ручьем. Селия не хотела видеть бабушку и вообще не хотела больше у нее жить. Сейчас от бабушки ей стало совсем тошно.
Протиснувшись в щель между бабушкой и перилами, Селия побрела вниз на кухню. Сара пекла хлеб. Подняв глаза от теста, она спросила:
– Получили письмо от вашей мамы, мисс Селия?
Селия кивнула. Слезы опять закапали. О, как пусто и одиноко!
Сара продолжала месить тесто.
– Она скоро приедет. Она приедет, когда пожелтеют листья на деревьях.
Сара начала раскатывать тесто, не переставая бубнить нечто утешительное. Глухой голос успокаивал. Слезы капали уже реже. Отрезав небольшой кусок теста, Сара сказала:
– Можете слепить свой хлеб, мисс, а я испеку его вместе с моим.
Селия перестала плакать.
– Плетенки и домики?
– Плетенки и домики.
Селия принялась за работу. Чтобы получилась плетенка, нужно было сделать три длинные колбаски, переплести их и хорошо защепить концы. Домик лепился из двух шаров: большого и маленького. Положив маленький шар сверху, Селия со злорадным наслаждением вгоняла в тесто большой палец, делая круглую дыру, – и домик был готов.
У нее вышло пять плетенок и шесть домиков.
– Плохо дитю без матери, – мычала Сара себе под нос.
В ее глазах стояли слезы.
Когда четырнадцать лет спустя Сара умерла, то обнаружилось, что ее высокомерная и разряженная племянница, которая иногда приезжала навестить тетку, ей вовсе не племянница, а родная дочь – «плод грешной любви», как говорили во времена Сариной молодости. Хозяйка, знавшая Сару более шестидесяти лет, никогда ни о чем не догадывалась. Единственное, что она могла вспомнить, так это то, что Сара однажды задержалась на две недели из отпуска по причине болезни и вернулась необычно похудевшей. Сколько мук пришлось вынести Саре – страх разоблачения, пытка затягиванием корсета, отчаяние, тоска по ребенку – и все это было тайной, пока смерть не сорвала с нее покровы.
1
Селия ехала домой! Как же она была счастлива!
Дорога казалась бесконечной. Селия взяла с собой интересную книжку, но от волнения не могла читать.
– Ну что, малышка, – сказал папа, шутливо толкая ее в бок, – ты рада, что скоро будешь дома? – Папа выглядел огромным и черным – он был гораздо больше того папы, которого Селия запомнила. А мама, наоборот, казалась маленькой. Как чудно все изменилось, думала Селия.