– Надо полагать, что из вас получился бы неплохой оратор, – чуть слышно ответила девушка.
Она откинулась на спинку стула и стала разглядывать свои ногти. Заметив, что лак на них карминно-красного цвета, того самого цвета, который он так не любил, Ричард недовольно поморщился. Раздражение его росло. Теперь он понял, что Сара настроена к нему враждебно. Он с великим трудом сдержал свой гнев, но тон его голоса стал почти надменным.
– Дитя мое, возможно, у вас создалось впечатление, что я читаю вам нравоучения, но я хотел бы только привлечь ваше внимание к тому, что для вас, видимо, самое главное. Могу заверить вас, что ваша мать будет заботиться о вас, как и прежде.
– Да? Как это мило, что вы меня об этом предупредили.
«Никаких сомнений, – подумал Колдфилд, – Сара ненавидит меня».
Если бы в этот момент он просто сказал ей: «Сара, я крайне смущен и поэтому говорю совсем не то, что хотел бы. Но я очень люблю Энн и очень хочу тебе понравиться», то эти слова скорее всего растопили бы сердце Сары, которая по натуре своей была девушкой доброй.
Однако вместо этого Ричард Колдфилд произнес напряженным голосом:
– Молодые люди в большинстве своем эгоисты и думают только о себе. Но вы должны постараться, чтобы ваша мать была счастлива. Она имеет право на свою личную жизнь, имеет право быть счастливой. Ей нужен тот, кто будет ее любить и заботиться о ней.
Сара подняла глаза и посмотрела на него в упор. Ее взгляд озадачил Колдфилда: он был тяжелым и явно оценивающим.
– Я всецело с вами согласна, – выговорила она.
Такого ответа от нее Колдфилд никак не ожидал.
И в этот момент в комнату вошла Энн. В каждом ее движении чувствовалась нервозность.
– А кофе для меня остался? – спросила она.
Сара взяла со стола кофейник, аккуратно налила матери кофе и, поднявшись, подала ей чашку.
– Вот твой кофе, – сказала она. – Ты пришла как раз вовремя. Мы только что закончили наш короткий разговор.
Произнеся это, Сара вышла из столовой. Энн вопросительно посмотрела на Колдфилда. От нервного напряжения лицо ее покраснело.
– Твоя дочь невзлюбила меня, – вздохнул он.
– Ричард, наберись терпения. Пожалуйста, будь к ней снисходителен.
– Не волнуйся, Энн. Я был к этому готов. Ее враждебность я стараюсь не замечать.
– Ты же понимаешь, что она потрясена.
– Да, конечно.
– У Сары очень доброе сердце. Она такой ласковый ребенок.
Колдфилд ничего ей на это не ответил. Он считал Сару неприятной, но сказать об этом ее матери, естественно, не мог.
– Я уверен, что все уладится, – натянуто улыбнулся Колдфилд.
– И я тоже. Только на это нужно время.