— Я тебя потом на год запру дома, так, в качестве профилактики. — прошипел на ухо мужской голос, чей хозяин помог подняться на ноги.
— Как только решим небольшую проблемку в виде драки между ищейками и оборотнями, так сама засяду дома и буду честно вязать шерстяные носочки. — прохрипела в ответ и кое-как сфокусировала взгляд на драке между уже хорошо потрепанном Марком и неизвестном оборотнем, не наступавшим на переднюю лапу, вывернутую под неестественным углом.
Сердце больно закололо от нехорошего предчувствия, когда почувствовала заклинание, пахнущее кладбищем. Тело начало движение быстрее, чем смогла включить разум, а когда Харитон успел догнать меня — было уже поздно.
Тяжелое дыхание, напряженное тело, широко открытые глаза. Должно быть, я была в какой-то степени комичной, если бы в этот момент по моим рукам не стекала теплая, алая жидкость. Бодрые ручейки капали на зеленую, примятую траву, и каждая капля, что разбивалась об стебельки, казались громче схваток, происходящих не так далеко от нас.
— Со спины, без грамма чести. Моя порода, далекой пойдешь. — с усмешкой произнес Марк, заваливаясь на меня.
Среагировать хоть как-то я не могла — слишком сильно колотилось сердце, а сознание все еще пыталось откреститься от того, что я только что натворила. Даже когда упала, ударившись головой об какой-то камень, не смогла выйти из оцепенения.
— Поль, ты слышишь меня? — судя по лицу Харитона — он что-то мне кричал, но его голос доносился до меня словно сквозь плотный слой воды. — Поля!
Мужчина не церемонился, как следует встряхнул, держа меня за плечи, из-за этого взгляд снова упал на Марка.
Темноволосый ищейка смотрел в небо с каким-то больным удовлетворением на лице, и это пугало до безумия. Искривленный в подобии улыбки рот, немигающий взгляд и чешуя на щеках, что не до конца покрывала его лицо броней.
— Он мертв? — спросила скорее себя, чем кого-то другого, крепко вцепившись в руку Харитона.
— Мертвее мертвых. — ответил с детства знакомый голос.
Его я услышала отчетливо, и тут же подскочила на ноги, бросившись обнимать отца.
— Тише, егоза, рука болит. — с теплотой в голосе возмутился папа, и я тут же отпрыгнула на приличное расстояние, рассматривая повиснувшую плетью руку.
— Ты как? Сильно болит? Они вас тут долго мучили? — вопросы сыпались, как из рога изобилия, нервное состояние никак не отпускало меня, не позволяя замереть хотя бы на мгновение. Этому так же способствовали звуки битвы на территории особняка ищеек.
Когда увидела, как одного из оборотней прижали к дереву двое ищеек, и вогнали в него свои длинные ногти, я не выдержала, из горла вырвался громкий, гортанный крик боли. Они убивали друг друга с особой жестокостью, без правил и чести нанося удары, не брезгуя грязными приемами.