Ане стало плохо.
Еще хуже ей стало, когда на одной из фоток она увидела самого Вика и стоящую чуть поодаль от него Соню… Черт! Сестра! Она же не знает, что с Аней! И дозвониться до нее не может!
Не думая ни секунды, Аня тут же набрала Соню. Та сняла трубку моментально:
— Да? — спросила Соня сиплым голосом.
— Сонь, это я. Аня.
— Аня! Аня, где ты? Как ты?
На заднем плане знакомый мужской голос тут же спросил:
— Это она? Дай трубку! — и у Ани словно скальпелем провели по сердцу.
— Соня, нет! — почти заорала Аня, боясь, что сестра ее не услышит. Но та все еще была на связи:
— Что нет?
— Не давай ему телефон. Не смей!
— Ань… Ты чего?
— Не важно. Я потом, позже тебе все объясню. Я просто увидела в новостях о пожаре. Это точно не газ. Когда я уезжала, все в доме было хорошо. И со мной все хорошо. Это мой новый номер, но он только для тебя. Ему этот номер не давай! Пообещай мне!
— Х-хорошо. Ань, ты уверена?
— Да, абсолютно.
— Ладно. А, может, мне стоит ему что-то передать?
Аня думала не долго. Что ж, это прекрасный способ расставить все по своим местам, да?
— Да. Передай Игорю Андреевичу, чтобы никогда не искал меня. Я ничего не хочу о нем больше знать.
И, судя по тому, как глухо отозвались ее слова в микрофоне, сказано это все было на громкую связь.
— Я тебя поняла, Ань, — тяжело закашлявшись ответила сестра. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Да. Знаю, Сонь. Пока. Береги себя.
— И ты себя тоже, Ань.
***
Несколько месяцев спустя
Осень выдалась ранней, но теплой и затяжной. А пришедшее в октябре бабье лето баловало солнцем и теплым ветерком даже в середине месяца. Аня любила такое время года. Обычно вместе с ним в ее жизни всегда наступала какая-то приятная пауза. Вот и сейчас вместе с осыпающимися под ноги золотыми листьями и последним пригожими деньками к ней пришел наконец-то тот покой, который она так давно ждала.
Наконец-то ей больше не надо было заставлять себя по утрам собираться на работу, а вечерами — гнать пинками до дома. Да и улыбки, клиентам ли, коллегам, больше не были похожи на оскалы человека, у которого очень сильно болят зубы. Боль, пусть и не зубная, а та, что была гораздо хуже и противнее, притупилась и постепенно стала напоминать собой только тень от той, что разрывала ее сердце первые дни и даже недели одиночества.
Впрочем, одиночество было недолгим и довольно символичным. Аня перебралась к бабушке, а через несколько дней туда же переехала Соня. И девушки снова оказались на одной территории. И даже были вынуждены пару недель, в которые Соня искала для себя новое жилье и работу, делить одну гостевую комнату на двоих. Точнее, на троих — так как Император тоже приехал с сестрой. Кот освоился на новом месте быстрее всех и вскоре вовсю дружил с пикенесом бабы Зои, и с ним же на пару гонял местных наглых и упитанных кур.