Когда к бабе Зое приехала сестра, Аня боялась, что та часто будет поднимать тему случившегося в Сочи. Но Соня словно забыла об этом. И Аню такое устраивало. Хотя однажды после ужина Соня все-таки не выдержала:
— Я все никак не пойму, — начала сестра, ставя перед ними чай с пирожными и садясь за стол таким образом, что Аня при всем желании теперь не смогла бы просто так выйти с маленькой уютной кухни, — почему ты все-таки поверила Еве? Вот так просто — взяла и поверила?
— Она была убедительной, — Аня сделала глоток крепкого чая и приготовилась к долгому неприятному разговору, решив, что этот пластырь все-таки нужно дернуть и устраивать сейчас бунт о том, что она не хочет об этом говорить, ребячество. — Прислала мне сканы документов, по которым владельцем «модельного» агентства был Игорь. Показала чеки на «квесты», в которых она сама принимала участие, и расписанные сюжеты этих историй. Рассказала, для чего именно Игорь использовал ту квартиру, в которой до этого поселил меня. Дала даже фотки нескольких своих коллег, во время «игры» с ним…
— Фотки? А это-то у нее откуда было?
— Не знаю. Да и какая разница. Знаешь, меня тогда не это волновало. А вот то, что на этих фотках Игорь был в той самой квартире… В недвусмысленных позах и степени раздетости…
— М-да… Это он, конечно…
— Да и сама квартира та… Ну, я же ее видела, Сонь. Изнутри. И ящики, полные презервативов видела. И шест для стриптиза. И вот что? Я после этого не должна была поверить в ее слова? В откровения «квестовой девочки»? Которые она, к тому же, подтверждала фотографиями, документами… Вот ты, Сонь, чтобы сделала тогда?
— Не знаю, Ань. Не знаю. Наверное, я бы все-таки дала ему шанс объясниться. Хотя бы, чтобы точно знать, все, что он скажет.
— Зачем? Услышать какие-то объяснения из раздела «все это ложь» или «все это было до тебя»?
— Ну… И это было бы правдой, Ань. Он не был владельцем этого агентства. Вообще не имел к нему никакого отношения. А их услугами действительно пользовался только до тебя.
Аня медленно опустила кружку на стол. Эти слова больно отзывались в душе, потому что бессовестным образом воскрешали то, чего давно уже не должно было быть — надежду.
— И ты можешь вот так просто говорить за него? — резко спросила она Соню. — Гарантировать что-то? Например, что у него никого не было, пока он, ну, не знаю… Пока он не знал, что я твоя сестра?
Соня смутилась и нахмурилась.
— Нет. Гарантировать не могу. Но, возможно, он бы смог.
— Может быть, — согласилась Аня. — Но, знаешь, он ведь сделал то, что я просила. Он действительно не напоминает о себе. Ни чем. Значит, наверное, не стою я того, чтобы напоминать.