И Ане вдруг стало не хватать воздуха, мир перед глазами сперва поплыл, затем — погас… И сладкое блаженное неведение мягко окутало ее.
…Она пришла в себя на какой-то лавочке на той же террасе от резкого запаха нашатыря. Четверо мужчин рядом: все тот же тип, двое мордоворотов в типовых деловых костюмах и кто-то седой и морщинистый в халате врача.
— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросил последний, доставая тонометр из серого металлического чемоданчика.
— Нормально, — с трудом прошептала Аня, чувствуя ужасную слабость и избегая пересекаться взглядом с любым присутствующим, кроме врача.
За что ей это?
— Врете, — ласково пожурил врач, одевая на ее руку манжет, а через пару минут, когда показания Аниного здоровья высветилось на дисплее прибора, хмуро добавил: — Безбожно врете.
И дальше начал говорить что-то о низком давлении и слабом пульсе, о том, что ей нужен покой и отдых, а не по вечеринкам ходить… Аня слушала в пол уха, упрямо глядя в сторону. Покой? Отдых? Сон? Как же нелепо это все сейчас звучало.
А потом она поняла, что он говорил это все не ей. А тому самому типу, из-за которого она и потеряла сознание. Тип слушал врача внимательно, задавал ему какие-то вопросы, что-то уточнял, что-то обещал… Выглядел действительно заинтересованным и обеспокоенным. Больше не пугал, но это ничего не значило. Аня помнила его резкую смену отношения к ней, как только она сказала ему ту ложь, что ей приказали говорить в том письме.
— Девушку лучше всего госпитализировать и прокапать, вы понимаете? — спросил врач, и сердце Ани замерло в предвкушении: неужели сейчас ее заберут от этих ужасных людей? И не будет ли после этого хуже, чем есть? Ведь она уже итак нарушила требования шантажиста. Но зато где-то вдали от сюда она сможет хотя бы подумать о том, что узнала.
Эта вечеринка, шантаж, ее сестра рядом с Виком, этот тип… Это все ведь как-то связано между собой, да?
— Понимаю, — ответил тип, — но, к сожалению, прямо сейчас я не могу это сделать.
— Ну…
— Но в ближайшее время, обещаю, отвезти ее в больницу.
Этим ответом и какой-то купюрой врач остался доволен и, что-то весело сказав Ане, ушел восвояси. А Аня чуть не разрыдалась от рухнувшей мертвой птицей надежды. Никуда она отсюда не денется!
Но хотя бы не позволит этому типу считать, что она сдалась и сломалась! Обморок на почве нервного истощения ничего не значит!
С этими мыслями она заставила себя сесть. Помогать никто не спешил, но за ее действиями все трое следили очень внимательно: мордовороты с механическим безразличием, тип — с выражением интереса на лице. И как как только она села на лавочке с максимально доступным комфортом, последний тут же устроился рядом, забрав из рук одного из телохранителей ее сумочку, и жестом отправляя этих лбов постоять в стороне.