– Ты чего? – удивленно спросил я. Девушка какое-то время растерянно смотрела на меня, а потом тихо пробормотала:
– Я их убила. Понимаешь? Я убила их…
– А иначе они убили бы тебя, – спокойно сказал я и присел на край кровати. – Спи давай.
* * *
Стоило мне прикурить сигарету, на веранде появился Алан.
– Травишься? – спросил он. Я кивнул.
– Тогда угощай, – Константиныч уселся на соседний табурет и достал из кармана зажигалку. Я протянул ему предпоследнюю сигарету из пачки и глубоко затянулся, глядя в окно. Сияние практически закончилось, калейдоскоп красок на небе потихоньку сменялся привычной серостью. Уличные фонари за забором ярко вспыхнули напоследок и погасли, в одном из них с треском разлетелась не выдержавшая нагрузки лампа.
– Сильно жестко там было? – поинтересовался товарищ.
– Мы же рассказывали, – я нервно мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.
– Да что вы там рассказывали, – ухмыльнулся Алан. – Нормально повоевали, мол, и все. Врачей спасли, сами без потерь, фанатикам – жопа.
– Так и есть, – ответил я и, немного помолчав, добавил:
– Жестко, Алан. Я рад, что тебя там не было.
– А мне как-то наоборот не по себе… – смутился товарищ. – Ну, вы там воевали, а я с собаками в безопасности отсиживался.
– Тебя мама ждет в Железногорске, забыл? – я отвесил Константинычу дружеский подзатыльник. – Вояка, блин. Все нормально, все закончилось. Сегодня Рентген и мужики эти, из ЧК, порешают свои вопросы, а завтра двинем на Железногорск.
– А там – трехразовое питание, чистая одежда, мягкая постель и лаборантки всякие вот с такими… – Алан мечтательно прикрыл глаза, сделав ладонями недвусмысленный жест в области груди. – И никакой радиации.
– Извращенец, – подытожил я, докуривая сигарету.
– Так а что извращенного в отсутствии радиации? – искренне удивился Алан. – У меня вот с рождения три почки и три соска, мне еще больше облучаться не хотелось бы, знаешь ли.
– Скажи спасибо заводу медпрепаратов у тебя на районе и его живительным выбросам, – с улыбкой сказал я. – Мутант, блин.
– Заводу уже ударная волна спасибо сказала, – отмахнулся Константиныч. – Моему дому тоже, правда.
– Такова жизнь, – я не выдержал и рассмеялся. Товарищ для приличия немного потерпел но уже меньше чем через минуту мы залились дружным хохотом. Прервала нас внезапно затрещавшая у меня на поясе радиостанция.
– «Аскет» – «Рентгену», «Аскет» – «Рентгену», ты в канале?
Алан удивленно посмотрел на меня.
– Это позывной такой, – объяснил я.
– А почему именно Аскет? – Спросил товарищ.
– Ну… – я немного замялся. – Без лишних понтов, что-то вроде того.