– Видимо, нам туда, – предположил Самсонов.
* * *
Внутри модуля ярко горели лампы дневного света, запитанные, видимо, от мобильного генератора. Несколько столов, подробная карта левого берега, пестрящая стрелками, пометками и надписями, под потолком – электронное табло с цифрами «48,4 мкР/ч». Практически верхний предел допустимой дозы. Но не смертельно. Пока не смертельно. На стульях возле карты сидели несколько пожарных в закопченной боевой одежде и с разводами сажи на лицах. Судя по позывным, нанесенным световозвращающей краской на шлемах – командный состав из краевого ГУ МЧС. Щурясь от непривычно яркого света я, не дожидаясь приглашения, уселся на свободный стул.
– Александр Владимирович, тут подразделения из Кедрового прибыли, – доложил Колесников. – Их бы в курс дела ввести, да по возможности фронт работ обозначить.
– Это хорошо, что прибыли, – устало ответил Александр Владимирович, поднимаясь со стула. – Полковник внутренней службы Седов, исполняющий обязанности начальника Главного Управления.
Седов. Знаю не понаслышке. На счету этого высокого и крепкого мужика с короткой армейской стрижкой не один десяток сложнейших пожаров и чрезвычайных ситуаций. Правда, начальником ГУ из-за дерзкого нрава и прямолинейности в общении с руководством, он так и не стал. Интересно, куда нынешний начальник делся, если сейчас Седов его обязанности выполняет?
– Техники сколько у вас? Две единицы вроде? – Поинтересовался Александр Владимирович, подходя к карте.
– Так точно, две тяжелых цистерны и штаб, – ответил Семен Анатольевич. – Мы в город рванули сразу, как только смогли. Штаб обратно в Кедровый хотим отправить, чтобы обстановку передали. А цистерны, думаю, тут пригодятся.
– Это верно. Обстановка, если коротко, следующая: рвануло на правом берегу. Возможно, в районе горы Абатак или поселка Маганск. Точный район удара пока определить невозможно, но, думаю, мы говорим о расстоянии примерно десять-пятнадцать километров от города. Электромагнитный импульс в первые же секунды вывел из строя всю энергосистему, в том числе оставив нас без связи и тридцати процентов техники, находившейся в момент взрыва на выездах. Световое излучение, в свою очередь, спровоцировало огромное количество очагов возгорания: частный сектор в Николаевке и Покровке, крыши домов и декоративные панели на стенах новостроек. Тайга в горах, на правом берегу, полыхает стеной. Ранг пожара, как вы понимаете, определить не могу. Не существует таких рангов. Больше всего городу досталось от ударной волны. Предполагаю, что разрушения на правом берегу катастрофические. От района завода «Красфарма» и до улицы Мичурина – точно. Более подробной информации пока нет. Четвертый мост снесло вместе с железнодорожным, Коммунальный разрушен со стороны Матросова, до острова Отдыха. Про Октябрьский мост не знаю, разведка оттуда еще не вернулась. Связь с подразделениями, дислоцирующимися на другом берегу, отсутствует. Части из Советского района, в том числе объектовые, на нас тоже еще не выходили. Центр города и Октябрьский район не так сильно пострадали от ударной волны, но основная проблема – это пожары. Конкретно здесь и сейчас силы и средства доступных нам подразделений заняты оперативной разборкой образовавшихся завалов, защитой от огня не горящих зданий. Ищем пострадавших, тех, кому еще можно оказать помощь. Формируем колонны из всей доступной техники и готовим организованную эвакуацию спасенных. Задач по тушению горящих зданий и кварталов мы не ставим, ресурсов для этого у нас физически нет. Поэтому: ищем людей везде, куда доберемся, максимально сдерживаем дальнейшее развитие пожаров на время эвакуации, не лезем в районы с повышенным радиационным фоном. Такие районы есть, и мы никому не сможем помочь, если нахватаем рентген сами. Вопросы?