— Начал ты хорошо, — мужчина вытащил из нагрудного кармана шелковый платок с вышитыми красной нитью инициалами и вытер пальцы, — но закончил как деревенщина.
Водитель равнодушно пожал плечами и замолчал. Николь вяло убрала затекшую ногу с колен мужчины и закрыла глаза. Не от стыда, а от сладкой слабости и теплого опьянения. Вампир, складывающий грязный платок вчетверо, был прав — время стыдливости упущено.
— Ну, — мужчина вложил тканевый уголок обратно в карман, — не надо будет учить, как правильно стонать. Тут врожденный талант.
— Спасибо, — машинально бросила Николь.
— Поблагодаришь, когда получишь билет в вечную жизнь, золотко, — Августино положил ладонь на бедро девушки, — а для этого тебе придется постараться и научиться получать удовольствие от любого изврата. Наигранный экстаз никого не порадует, а ты должна будешь воспылать страстью к каждому любовнику и любовнице. Нет у тебя права на предпочтения, но ты в каком-то смысле станешь свободной. Конечно, кто-то будет презирать тебя, — мужчина хохотнул, — как Амедей, но таких остолопов еще поискать надо. Остальные будут благоговеть перед тобой и желать твоих поцелуев и объятий, потому что они подарят им вкус к жизни.
— Вечная жизнь, — Николь посмотрела в окно. Они выехали за город, и за стеклом в темноте мелькали редкие и облысевшие деревья, — звучит немного безрадостно.
— Зато очень радостно умереть от старости, болезненной и немощной, — Августино раздраженно глянул на Николь, — или ты такая депрессивная только после секса?
— Я всегда боялась старости, — девушка повернула изможденное лицо к вампиру, — моя бабушка умерла в беспамятстве и безумии.
— Николь, — Августино взял за подбородок девушку и ласково улыбнулся, — мне все равно на твою бабушку, и я не хочу слушать твои слезливые откровения. Ты здесь не для этого. Я не умею сопереживать, потому что я утратил этот дар после первой сотни лет. Единственное, что меня радует, это задорный секс с молоденькими девочками и мальчиками. Даже кровь настолько меня не воодушевляет, как ваши милые гримасы экстаза. Не совершай ошибку, не привязывайся и не влюбляйся в меня, держи в узде свои гормоны и женские мечты о том, что вампира можно изменить и направить на путь истинный. Я без зазрения совести вскрою тебе горло, если ты оступишься и ошибешься, — он вздохнул, — я не пугаю тебя, я даю тебе осознать, с кем ты связалась.
— Я поняла, — девушка согласно и медленно моргнула, — никаких откровений.
— Это человеческая психология, — мужчина сердито убрал руку с лица девушки и отвернулся, — вы начинаете симпатизировать всем подряд, когда грозит смертельная опасность. Затем еще примешивается секс, а он у вас тесно связан с эмоциями. Поэтому вас так ничтожно мало среди нас. Воздыхать начинаете с первой минуты, аж тошно.