Стоны Николь участились. Она запрокинула голову, задыхаясь от болезненного оргазма и разрыдалась от счастья — подобного экстаза сытости и сексуального удовлетворения она еще не испытывала.
— Но зато на твоей цепи, — Драгош осуждающе вздохнул, — в следующий раз, Августино, не развращай милых и стыдливых девочек.
— Нет, — Николь было даже лень убрать руку из трусов, — развращай, нам нравятся плохие вампиры.
— Замолчи! — мужчина обиженно посмотрел на девушку, — как ты посмела сравнить меня с этим уродом в спортивках с тремя полосками?
— Ну, — Николь размяла шею, — хочешь, сравню с Амедеем? Я же не виновата, что вы похожи, ваши тени на запах одинаковые, просто у тебя он сильнее, а у кастрированного мной чуть слабее. Так что, это не Лоренцо меня наградил страстью к твоей крови, я, оказывается, любительница вампирятины и жестокости. Унижений и оскорблений.
— Как же больно на тебя смотреть! — вампир покачал головой.
— Я чую твой стояк, — Николь хохотнула, глядя в лицо оскорбленного мужчины.
— Я ожидал и надеялся, — вампир отвернулся от фамильярки и посмотрел на дорогу бездумными глазами, — она парнишку в туалете съест. Красивенького и молодого! А тут ни рожи, ни кожи, так еще и маньяк!
— Такие у меня пристрастия, — Николь соизволила одернуть платье и свести колени вместе, — что поделать, — она хитро улыбнулась, — кстати,не так уж просто член откусывать, с твоим бы пришлось повозиться.
Августино со злобой обернулся к девушке и зарычал:
— Это все твоя поганая кровь в тебе говорит, — он ткнул в нее пальцем, — поколения черни и уродов! И вот, собственно, результат!
— И чего ты ко мне прицепился, — Николь повалилась на сидения ничком, — сам влез в ритуал, никто тебя не заставлял. И не просил о помощи.
— Я же не знал, — Августино скривил лицо в презрении, — что ты настолько отбитая на голову.
— Я могу быть такой, — Николь внимательно и открыто посмотрела на вампира, — какой ты захочешь. Ты определись с желаниями, а я как послушная рабыня выполню все твои хотелки. Моя ночь свободы окончилась и я вся твоя.
— Я бы его тоже убил, — Драгош зло процедил, — и член отрезал. Это была честная жертва. Все не против кушать мраморную говядину, а вот от погани все воротят носы, потому что считают себя особенными и благородных кровей. Скидывают грязную работу на чужие плечи и выделываются друг перед другом, хотя сами ни разу могилу не копали.
— Я хорошо тебе за это плачу! — Августино вскинулся.
— Вот бы ты еще мне гроши платил! — бугай рассмеялся и строго посмотрел на Августино, — я за тебя все проблемы решаю, пока ты сладенько спишь в подвале или подвешиваешь своих пупсиков за разные места к потолку.