— Муррр, — ее не волновали болючие зажимы, которые лишь слегка отвлекали от голода, — муррр!
Николь не вслушивалась в пустые разговоры за столом, потому что они были ей неинтересны. Она терлась о колени Августино, о его ладонь и урчала настоящей домашней кошкой, выпрашивающей лакомство у строгого хозяина. Вампир бросил пренебрежительный взгляд на девушку и со вздохом прокусил запястье. Самида передернулась от влажного неприятного звука и спрятала взгляд, не желая смотреть на стекающую вязкую кровь.
— Мрря-рмяу-ррр, — Николь перебирала от нетерпеливости кулачками по полу, но Августино не торопился опускать к ней надкусанную руку.
Вместо этого вампир отодвинулся от стола, откинул полы халата и под судорожным взглядом Николь щедро окропил эрегированный член своей кровью.
— Самида, — он кивнул на Арни, — сделай мальчику приятно, а то он дуется, что ты играла с Ники, а не он.
Юноша воспарил от благодарности к милостивому Господину, который облизал запястье и потянул Николь за поводок, размещая отупевшую от голода и похоти “кошку” между своих ног.
Девушка аккуратно и боязливо коснулась языком окровавленной мошонки Хозяина и провела им до багровой головки. Осмелев, она старательно вылизала яички, каждую венку и складочку крайней плоти. Когда последнее пятнышко исчезло на жадном языке, Августино грубо схватил Николь за волосы и нагнул над столом:
— Смотри ему в глаза, Ники, — ласково прошептал мужчина и одним толчком овладел ее телом, жестко задрав пушистый хвост кверху.
Николь удивленно мявкнула, глядя в потемневшие от распутства глаза Арни, вжимающего двумя руками голову Самиды в свой лобок.
— С пробкой, — мужчина Августино навалился на охнувшую Николь, — ты еще уже.
Вампир сжал в ладонях небольшую грудь девушки и слегка надавил на тугие зажимы, заставляя жертву дернуться под ним и жалобно застонать с всхлипами, от чего Арни взрыкивал и еще яростнее вминал в себя голову безропотной Самиды. Николь была окутана плотной сетью подчинения Августино, который с рокотом озлобления вторгался в тело, горящее лихорадкой порочного желания. Острые импульсы проходили через соски и клитор в кожу и мышцы, тянущая боль распирала изнутри, но Николь отдавалась сполна страданиями и перекручивала их в пугающее наслаждение — ее всхлипы начали перерастать в стоны и крики вожделения, а ее крепкий зад задорно подмахивал рычащему Августино. Девушка оскалилась на Арни, обнажая клыки, и юноша откинул голову, задыхаясь в крике экстаза.
Августино проскользнул рукой между бедер хвостатой бестии и в наказание за оскал щелкнул зажимом. Громкий визг Николь, и вампир с густым клекотом вжался в ее спазмирующее лоно и выплеснулся садистским исступлением.