— У тебя моська очень хорошенькая, — Николь потрепала юношу за щеку, — если эта дама так же стара, как Августино, то тебе стоит почаще краснеть и смущаться, когда будешь на нее смотреть. Ты пытаешься быть нахалом, а будь вежлив и галантен. Твоего хозяина не будет рядом и подстраиваться под него тебе не придется.
— Я его так страшусь, — юноша обнял девушку за бедра и ткнулся носом живот, бубня, — постоянно боюсь ошибиться.
— Поэтому и ошибаешься, — Николь подняла его лицо, — тебе не быть вторым Августино.
— А я бы хотел, — Арни хитро улыбнулся, — у меня бы все фамильяры были девочками!
Николь закатила глаза и легко прошла к двери. Ей, конечно, хотелось спрятаться под одеялом и полежать в относительной безопасности и комфорте, но следовало спуститься вниз. Пусть хозяин этого дома в вынужденной изоляции, но распорядок ночи должен быть неизменным. Правила есть правила.
Самида нервно переставляла вазы с алыми розами с пола на стол, поправляла их нежные лепестки и отходила в сторону, чтобы придирчиво осмотреть сервировку.
— Наша гостья любит цветы? — Николь кинула беглый взгляд на лишние приборы, — и будет не одна?
— Да, — Самида пригладила скатерть и сердито посмотрела на Николь, —и, скорее всего, притащит своего фамильяра!
Девушка немного опешила от непонятной ревности в голосе Старшей. А причиной всему была нездоровая конкуренция среди фамильяров, которые как малые дети хотели быть лучшими "сыновьями" и "дочерьми" для своих "родителей". К тому же Господина Самиды и Арни не будет на ужине, и их чувство безопасности и покровительства истончится в присутствии чужого вампира — один птенчик будет под крылом "хищной" мамочки, а другие не смогут похвастаться агрессивным и жестоким "папочкой" перед конкурентом. И велик шанс опозориться и ошибиться перед Высшей.
— Едут! — из коридора выскочила испуганная служанка с розовым личиком и блеклыми глазами.
Арни подорвался со стула как щенок лабрадора и переглянулся с оцепеневшей Самидой, которая продолжала тиранить листья и лепестки роз. Николь уверенно зашагала к входной двери и вышла на ночное крыльцо. Мрамор неприятно холодил ноги, морозный ветер забирался под юбку и игриво царапал кожу. Девушку ослепил свет фар машины, которая тихо шуршала обледеневшей галькой.
— Августино не любит ее, — шепнула Самида и сцепила зубы.
— Значит, мы подружимся, — Николь шагнула на скользкий гравий, когда автомобиль остановился.
Из машины энергично выскочил франт в идеально сидящем смокинге. Он щеголевато пригладил твои волосы, глядя на Самиду, и Николь поняла, что это не фамильяр. Раб вампира никогда не решится пялиться на других женщин и мужчин, если этого не позволит Господин или Госпожа. Он хищно улыбнулся, обежал машину и отворил дверцу, из который выплыла статная женщина, которая надменно оглядела дом из-под черных очков и разочарованно вздохнула. Николь никогда в жизни не видела такого идеального боб-каре — волосинка к волосинке, строгая прямая челка лежала ровным срезом на бледном лбу и подчеркивала высокие скулы и хищную линию челюсти. Открытая шея была магнетически изящна, и неудивительно, что ее кавалер тут же припал к ней губами в легком поцелуе. Незнакомка едва заметно скривилась.