– Мама не успела получить твой сигнал, но, предвидя события, задолго до этого оставила мне подсказку в своей колыбельной, – улыбнулась Эстер, накрывая ладонью руку взволнованного отца. – Голос ее любви привел нас к тебе.
– Битва проиграна, но не война, – поддержал Хьюза Томас. – Вы мужественный человек и все ваши жертвы были не напрасны. Мы вывезем людей и общими усилиями спасем наш мир.
Осознав, что рисковое путешествие принесет плоды и уже совсем скоро она сможет обнять своих детей, а еще избавить от действия метеоритов, Люси вырубилась первой, мирно засопев на верхнем ярусе кровати. В этот раз ее не пугала высота. Гораздо больше напрягало соседство с Арчи, его она по-прежнему побаивалась, именно поэтому охотно и забралась повыше.
– Что ворочаешься, не спится? – тихонько прошептал Томас, наблюдая со своего места за Белоснежкой, которая расположилась как раз под Люси. – Даже Дарвин отключился на перезагрузку, – усмехнулся мужчина, свесившись с верхней кровати над роботом.
– Все эти новости не желают укладываться в голове, – тяжело вздохнула Эстер, запрокинув руки за голову. – А еще... Мне очень страшно, – совсем тихо произнесла она и едва заметно размазала по щеке одинокую слезинку.
Только в приглушенном свете ночного освещения, которое имелось в бункере, движение ее руки не осталось незамеченным. И уже через несколько секунд, желая защитить хрупкую девушку от всего на свете, Томас забрался к ней под одеяло, прижимая к своей крепкой груди.
– С чего вдруг моя смелая Белоснежка стала кого-то бояться? – проговорил мужчина, а его горячие губы приятно скользнули по ее шее за ушком, оставляя нежный поцелуй. – Я рядом и никогда не дам тебя в обиду, а теперь у тебя есть еще и отец. Мне показалось, он хороший человек. Разве это не отличная новость, что вы нашли друг друга?
– В этом все и дело… Раньше я была совсем одна. А теперь, когда в моей жизни появились люди, которые мне дороги, я ужасно боюсь их потерять. Особенно тебя, Томас Донахью. Иногда мне кажется, что мое сердце только для тебя и бьется, – призналась девушка, поднося мужскую ладонь к своей груди.
Эстер услышала глубокий рваный вздох, за которым последовало несколько секунд тишины. А в голове от повисшего молчания роем загудели дурные мысли, порождая ненужные сомнения.
– Ты – самое прекрасное, что когда-либо со мной случалось, Эстер, – ответил наконец мужчина, притягивая ее к себе еще ближе.
Никто никогда не говорил ему таких слов и не пробуждал столь сильных чувств. Сейчас, то, что связывало его когда-то с Агатой, виделось лишь детской игрой, репетицией перед чем-то действительно настоящим.