– Осваивайтесь, здесь вы найдете все необходимое. Надеюсь, четырех комнат для вас с роботом будет достаточно? Совсем скоро за тобой придут два сотрудника из персонала, чтобы привести твой внешний вид в соответствие с уставом корабля. Дарвину тоже сменим форму. Ни о чем не волнуйся, а если я понадоблюсь, только позови.
На этом Авкуас вложил в ладонь Эстер небольшое переливающееся устройство, размером чуть больше горошины.
– Все просто, вставляешь в ухо и говоришь. В пределах корабля я тебя услышу и отвечу. А когда состоится церемония объединения, никаких примитивных устройств не потребуется, мы будем распознавать голоса друг друга даже находясь в разных уголках вселенной.
«Должно быть, то еще счастье», – мелькнуло в голове у Эстер и девушка снова поспешила нелепо улыбнуться.
– И еще, вечером перед последним приемом пищи состоится процедура инициации, о которой я тебе рассказывал. На нее придет посмотреть и Хаокимада.
– А это еще кто?
– Главнокомандующий флотом и отец Вестелиады.
– Мой дедушка?!
– Не думаю, что в твоем случае уместно к нему так обращаться. Он консервативен, не признает смешанных союзов и нечистокровок, только силу.
– А ты?
– Я надеюсь, что после инициации он изменит свое мнение.
– Потому что я очень похожа на маму?
– Нет, он не настолько сентиментален, – усмехнулся Авкуас, обнажив свои ровные белые зубы. – А потому, что в тебе кроется нечто невероятное! Я это сразу почувствовал. У каждого свой дар, Эстер. Мой – находить скрытые таланты.
Спустя каких-то пару часов Эстер не узнавала собственного отражения в зеркале. Каким процедурам за все это время ее только не подвергали: космический душ из ионных потоков, магнитные ванны, всевозможные пилинги, маски, обертывания, лазерная шлифовка, которая удалила с тела мельчайшие волоски и даже незначительные шрамы, напоминавшие о прошлой жизни. А еще ее опоили очищающими коктейлями из какой-то дряни, убедив, что это необходимая процедура для очищения организма и поддержания вечной молодости.
Упорные инопланетянки заглянули везде, даже зубы проверили, но не найдя к чему придраться, покрыли каким-то составом из распылителя, чтоб те стали на пару тонов светлее. На все у них имелись стандарты. Ни одна часть тела не осталась без внимания, был откорректирован и отполирован до идеала каждый ноготок и миллиметр кожи.
Хотелось закричать и остановить это безумие! Напомнить, что она живой человек, а не вещь, потому что ощущение складывалось именно такое. Но перед глазами тут же появлялся образ Томаса и где-то в подсознании звучал его голос: «Ты веришь мне?». «Больше, чем себе», – отвечала она снова и снова, позволяя этим маньячкам и дальше над собой измываться.