Сивилиус и Ситрея стали народными героями, подарив жителям Тавии столетия, а Октар, наложив ключ на свою шкатулку, бесследно исчез.
– Интересно, а сохранилась ли шкатулка? – поинтересовался Дарвин, который часто казался Эстер повидавшим жизнь мудрецом, а минуту спустя наивным ребенком, открытым всему новому и готовым искренне поверить в чудеса.
– Это всего лишь легенда, – улыбнулась девушка, потрепав парня по вихрастой голове, – а даже если шкатулка и сохранилась, на нее самим мастером наложен ключ.
По дороге на церемонию инициации у Эстер подрагивали колени.
– Не переживай, там соберется только узкий круг избранных, – успокаивал Авкуас, еще крепче сжимая ее ладонь, ставшую от волнения почти холодной. – А я все время буду поблизости.
Но Эстер гораздо больше воодушевляло то, что рядом идет верный Дарвин, которого ей позволили взять с собой, чему и сам парень был невероятно рад. Сейчас, вышагивая по светлым коридорам фирменным пружинистым шагом, с его открытого лица не сходила улыбка. Нет, он осознавал всю сложность ситуации и возможную опасность, но решил, что пусть лучше молчуны считают его примитивной и даже придурковатой игрушкой. А интеллект, которым он обладал и богатый эмоциональный опыт, присущий человеку, будет хорошим козырем в их колоде на черный день.
«Узкий круг» оказался гораздо шире, чем Эстер могла себе представить. В просторном помещении с невероятно высоким потолком, выстроившись по кругу на разных уровнях, в воздухе парили богатые ложа, откуда, заняв свои места, наблюдали за происходящим около сотни людей в несменных белых костюмах. Женщин среди них было немного, да и разглядывать присутствующих девушке было некогда. В абсолютной тишине ее провели в центр зала – единственное место, подсвеченное ярким лучом, отчего она невольно ощутила себя клоуном на арене цирка. Проведя детство в лесном поселении, Эстер никогда клоунов не видела, но, читая в книжках, представляла все именно так, только на порядок веселее.
Девушке предложили прилечь на кушетку, и оголили плечо, пока какой-то мужчина с непроницаемым лицом рядом с ней готовил свои пугающие приборы для проведения процедуры.
Авкуас и Дарвин заняли места в первом ряду так, чтоб она могла их видеть. И Белоснежка впервые поймала себя на мысли, что на фоне других молчунов эмоциональный женишок уже и не кажется таким чужим. Но было в нем что-то, что настораживало и не давало покоя, загадка, которую еще предстоит разгадать.
Резкая боль в области шеи прошила насквозь все тело, вырывая из груди настоящий вой. Казалось этот живой звук чем-то оскорбил высокопоставленных снобов, так как теперь они и не скрывали свои мысли, открыто выражая презрение к дикарке. А в это время беспощадный инопланетянин продолжал свои пытки, зажав девичью голову сильными руками так, чтоб она не могла и пошевелиться. От всего этого ужаса хотелось позвать на помощь, но Авкуас и Дар сидели как ни в чем не бывало, спокойно наблюдая за происходящим.