– Магия Долга Жизни важнее каких-то договорных правил!
– Но именно на договорах держится порядок!
– И ничто не поддерживает его лучше, чем магические клятвы!
– Но вы не имеете право требовать сейчас ни одну из них! Порядок Отбора должен быть соблюден!
– Но разве я собираюсь сделать хоть что-то, что способно ему помешать? Я просто хочу знать, как именно анирэ оказалась в моих должниках! Неужели вам, уважаемые Старейшины, самим не хочется этого знать?
И этим вопросом он попадает точно в цель.
«Гендальфы» смеряют Нариссу мрачными взглядами, на что та бросает в ответ что-то, типа «Я же все уже сказала!», и возвращаются, наконец-то, к шану:
– Нет, – не очень уверенно отвечает один из них. Наверное, самый главный. Хотя внешне он никак не отличается от остальных ни мантией-балахоном, ни бородой. Понятия не имею, как они различают друг друга.
А еще он точно врет. Чтобы Нарисса им не сказала, никто не знает, что же на самом деле произошло. Ну или он просто не верит ей.
Я подозреваю, ее долг связан со мной. Потому что из нас двоих только я оказалась в ситуации, когда шан помог мне. Точнее, его тень. Но, кажется, для магии это безразлично. Почему, правда, в должниках оказалась Нарисса, а не я – вот этого понять никак не могу. Но, думаю, двойник понимает еще меньше. Тем более, о хартах при ритуале я ничего не рассказала. Значит, она знать не знает, откуда долг взялся. Но как только догадается, что я к этому причастна, точно спросит с меня. Только вот ничего рассказывать о себе ей, я не хочу.
А спор, между тем, наверное, зашел бы в тупик или пошел бы по очередному кругу, если бы не вмешательство Одара.
– Да ладно тебе, Дэрек, – встает тот с кресла, подходя к собрату и становясь так, что именно его по-мужски привлекательное, но, все-таки, слишком слащавое лицо вижу лучше всего. И, готова поклясться, что равнодушный взгляд Одара в этот момент не просто блуждает по стене, а рассматривает меня. Неужели он меня видит? – Просто подложишь анирэ под какого-нибудь врага из тех, кто будут на Отборе, не сообщая ему о том, что она тебе должна и что будет твоим шпионом.
Нарисса от такой перспективы бледнеет.
– Да пошел ты! – рычит Макс, добавляя к этому фразу на неизвестном мне языке, но зато хорошо понятную по смыслу и точно известную всем остальным.
Так хорошо известную, что даже Одара пронимает и вся беззаботность слетает с него, как шелуха. Нарисса вовсе смотрит на любимого в ужасе, готовая то ли прямо сейчас хлопнуться в обморок, то ли залепить ему затрещину, чтобы беду на себя не кликал столь успешно. Ведь что-то мне подсказывает, что разозлённый шан – это та еще проблема.