Жучка, в подтверждение его слов, вильнула хвостом.
– Так, всё! Егор, я слышала, что у вас столик заказан в ресторане. Вот и езжайте уже! А то придётся тебе и мне укол делать, только уже с успокоительным! – нарочито бодрым и строгим голосом произнесла бабуля.
– Мне бы руки помыть.
– Жень, не стой уже пальмой в углу, покажи, где можно руки помыть, помоги гостю! – продолжала строжиться бабуля.
И вот в тот момент, когда руки были вымыты, рукава сорочки застегнуты на запонки. Да, да! Эта сорочка предполагала наличие запонок! С пиджака липким валиком собраны все волоски собачьей шерсти, бабуля и выдала фразу, после которой я и засомневалась в прямом родстве с ней:
– Егор, я могу надеяться на то, что эта юная особа не придёт сегодня вечером домой раньше, чем через три часа?
– Что? – я думала, что я ослышалась, – в смысле?
– Да, Марья Семёновна, можете. Я Вам это обещаю!
– Эй! Ау! Это ничего, что я тут? Нет, ну это нормально вообще? Без меня меня женили, что ли?
– Всё, Егор, уводи ты её уже! – и бабуля легонько подтолкнула меня к двери.
В этот момент раздался звонок в дверь. Это было уже интересно, потому что бабуля, услышав звонок, глянула в зеркало, поправила волосы, потом одернула блузку и поправила брошь. Мои кудри, кстати – её наследие. А уже потом она пошла открывать дверь.
За дверью стоял Николай Михайлович, очень приятный, интеллигентный, чуть не сказала "молодой" мужчина. Жил он в нашем же подъезде, на 9-м этаже.
Сейчас же он стоял с букетом, мамочки мои, ромашек и чуть застенчиво улыбался!
– Добрый вечер!
– Добрый вечер, Коля. Проходи, молодёжь уже уходит.
И я почувствовала, как Егор, взяв меня за руку, потащил к двери. Я еле успела схватить сумочку.
– С ума сойти! – выдохнула я, стоя уже в лифте, – не подъезд, а дом свиданий какой-то!
Егор в ответ только рассмеялся.
– Нет, ну вот что ты смеёшься? Нет, ну бабуля, а!
От переполнявших меня чувств, нужных слов не находилось.
Петра Ванюшка любил так, как только дети могут любить. Пётр, когда приходил к нам в гости, всегда с ним возился. Даже маленькому мог подгузник поменять, в отличии, кстати, от Егора, родного отца. Мы даже с Егором несколько раз оставляли Ванюшку с Петром, а сами уходили в театр. Бабулю мы не могли попросить посидеть, потому что спектакли заканчивались поздно. Она и так нас часто выручала. Но ночевать всегда уезжала к себе.
Мы, кстати, как родился Ваня, переехали жить в дом. И комната у бабули в нашем доме была своя, но она в ней так ни разу и не ночевала, ссылаясь всегда на то, что она житель многоэтажки. А это значит, что ей жизненно необходимо слышать за стенкой соседей, на лестничной площадке лифт, ну и так далее по списку.