От его рецепта передернуло, однако я вежливо поблагодарила доктора. Я была рада его видеть. Он был первым, кто поверил в мой дар и хотел, чтобы я не прятала себя в глуши, а стала кем-то большим — училась в академии, повидала мир и попробовала оставить в нем свой след.
— Я привел по твоей просьбе того молодого человека, которого нанял фон Морунген, — доктор отступил и сделал широкий жест рукой. — Познакомьтесь, молодые люди! Майя Вайс. Майя, это Франц Фукс, студент последнего года. Он учится в Инженерной и Медицинской академии одновременно. Днем работает с наставником в механической мастерской, вечером со мной в госпитале, и потому он так худ и изможден. Прилежный и очень талантливый мальчик! Прошел годовую программу в три раза быстрее! Фон Морунген оплатил его учебу и уже через месяц Франц будет готов сменить тебя на твоем посту.
Уже через месяц! Я холодно кивнула Францу Фуксу. Прилежный ученик доктора и инженера мне не понравился. Талантливый студент походил на переросший картофельный росток. Блеклый, худосочный, с тонкими светлыми волосами.
Но при этом без меры самоуверенный. Задирает подбородок, смотрит на меня снисходительно, тонкогубый рот легко складывается в ироничную улыбку, а голубые глаза за толстенными стеклами очков бойкие, навыкате, и очень умные.
— У Франца чрезвычайно сильный дар, — доктор жестом пригласил всех сесть у стола. — Он не только легко видит эфирные поля и играет симпатическими связями, как талантливый скрипач на скрипке. Он может создавать материальную реплику предмета, пользуясь его энергетическим образом, как основой! Покажи, Франц, — доктор азартно придвинул Францу настольные часы. Доктор когда-то получил их в дар от богатого пациента — часы были с позолотой, сложным механизмом и календарем. Я хорошо знала их устройство — пришлось как-то разобрать и почистить их от пыли.
Франц выпрямился и пристально посмотрел на часы. Его лицо приняло отсутствующее выражение. Шли секунды, ничего не происходило. Но потом стрелки часов дрогнули, двинулись, поползли по циферблату, набирая скорость — и бешено понеслись, словно спешили нагнать убегающее время!
Часы жалобно звенели и потрескивали, доктор Крамер крякал от удовольствия и восклицал: «Это еще не все, нет! Смотрите!»
Франц Фукс шумно выдохнул и опять надул щеки от напряжения. И тут на циферблате загорелся бледный эфирный контур еще одной, третьей стрелки… Он уплотнялся, тускнел, пока призрачные очертания не превратились в металл, почти ничем не отличающейся от настоящего! Миг — и третья стрелка пустилась крутить обороты.