– Ма сму ки (араб.– как тебя зовут?)? – спросил он на том же пресловутом литературном арабском.
– Влада.
– Биддак ахва (араб.– хочешь кофе:)?– спросил он ее – ав матте (араб.– а может матте),– добавил он с издевкой. Она сразу поняла намек. Все в Сирии знали про необычайную любовь людей с побережья к матте, о которой ей в той жизни рассказывал с такой любовью и интересом Васель…
– Ана ма бидди шей (араб.– я ничего не хочу),– сказала девушка как можно более «народным» языком и подняла глаза на мужчину, собрав всю волю в кулак. К ее ужасу он снял свитер и футболку, и словно совершенно не обращая на нее внимания, подошел к тумбочке, на которой стоял таз воды и лежало свежее полотенце. Влада невольно уставилась на его мускулистую широкую спину. Она была идеальной, если не считать нескольких шрамов. Какие– то были застарелыми, какие– то еще совсем красными, но уже не кровоточащими. Раны затянулись. Мускулы играли, словно под кожей работали мощные металлические шарниры. Спина переходила в красивую мужскую поясницу, ниже которой, как нетрудно было догадаться, была идеальная, накачанная задница. Он был красивым. И наблюдательным.
– Ю лайк ит (англ.– тебе нравится? )?– послышался его саркастичный голос. Он перешел на английский.
Влада дернулась, как ошпаренная, когда увидела, что вытирающийся полотенцем мужчина с интересом наблюдает за ней из зеркала, висящего перед ним. Еще больше удивило, что он перешел на английский. Думала, что он его не знает, как большинство сирийцев…
– Я не знаю, о чем Вы. Отпустите меня, пожалуйста,– в отчаянии взмолилась девушка. Все происходящее начинало ее пугать еще сильнее, намного сильнее чем затекшие связанные руки и ноги в холодном зале с боевиками…
Карим проигнорировал ее слова, не спеша повернулся. Подошел почти вплотную. Она не смела поднять на него глаза, и видела только его грязные военные ботинки.
– Ай лайк вот ай си (англ.– вот мне нравится то, что я вижу)…– в его голосе появилась новая нота… И она все больше вселяла в нее животный страх…
Все внутри сжалось. Девушка зажмурила глаза. Только не это…Она боялась именно этого…Маленькая идиотка, полезшая в большие игры. Быть военным журналистом и наивно полагать, что банальное сексуальное насилие, да даже просто харрасмент тебя минуют…. Она знала матерых старших коллег среди женщин, отправляющихся в очередные опасные авантюры, которые предусмотрительно вживляли себе противозачаточные капсулы. Для них вот такой вот секс был частью работы, издержками, к которым можно в равной степени относиться как негативно, так и как к интересному сопутствующему приключению… А тут она со своими наивными чаяниями… Какой незащищенной Влада была, какой брошенной на произвол судьбы…